Настоящие простые русские американцы, за которых не стыдно

Сегодня 97-летняя Анна Борисовна Кац живет в Куинсе, одном из районов Нью-Йорка. У нее красивый ярко-красный маникюр, крупные украшения на руках и алая помада; она ловко обращается с айпадом, смотрит в сети сериалы: «Я смотрела недавно турецкие фильмы с переводом на русский язык. Вообще, у них все фильмы построены на разнице между богатыми и бедными».

Анна Борисовна разбирается не только в социальной экономике, но и в политике. «За российской политикой слежу, но не считаю Путина прекрасным президентом», — быстро резюмирует она. Анна Борисовна раздает домашним указания: поставить чай, накрыть на стол… Нас она принимает за три дня до выборов президента США.

В Ленинград из Орловской области Анна Борисовна приехала в 1938 году, пережила там блокаду. В Америку она попала в 1980, когда ей уже было за 60.

«Детство мое прошло как обычно, ничем особенно не отличалось от других — закончила школу, поступила в институт иностранных языков. Три года проучилась — началась война, пришлось идти работать. Отца забрали на фронт, мама осталась с нами, четырьмя детьми. Потом я кончала заочно институт, работала в школе — 32 года там проработала, преподавала английский», — рассказывает Анна Борисовна Кац.

Рядом с ней на диване — ее дочь Элла Брайген. «Машенька, чай готов?» — спрашивает она. Машенька — дочь Эллы и внучка Анны Борисовны. Все, кто интересуются международной политикой, Машеньку знают совсем под другим именем — Мириам Элдер. Бывшая корреспондент британской The Guardian в Москве теперь занимает пост редактора международного отдела новостного портала BuzzFeed.

Все трое обсуждают, почему так важно пойти и выбрать между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом. Анна Борисовна спорит с дочерью и внучкой по поводу возможного вмешательства России в американские выборы.

«Я не думаю, что все это правда. Я не думаю, что Трамп настолько глуп, что пойдет на такие вещи. Это просто кто-то хочет навредить и пускает такие слухи. Как Россия может повлиять на выборы? Голосуют американцы, у них свое мнение, так что Россия никак не может повлиять на них», — объясняет свою позицию Анна Борисовна.

По ее словам, это обычная «борьба за власть», когда каждый «выискивает что-то» у своего противника и пытается ему помешать. Раньше в семье Анны Борисовны всегда голосовали за республиканцев, но выбирать нового лидера после Рональда Рейгана, которого у них в семье очень любили, им стало очень тяжело. «Республиканцы — наиболее справедливый и правдивый режим, потому что они старались выполнить то, что обещают. Этим они очень отличаются от демократов».

Несмотря на то, что Анна Борисовна была учителем английского, приехав в Америку из СССР, она поняла, что ей все равно придется немного переучиться: «Здесь английский язык отличается от того, который я учила. Это американский английский, а не британский, который я учила. Мне сказали, что нет таких курсов, куда меня можно было посадить. Преподаватель самого последнего уровня мне сказал: „Я буду заниматься, а вы будете вести урок“. Потом я отучилась в Тура колледже — это своего рода институт. А потом я здесь ушла на пенсию. Потом здесь открыли adult care center, для пожилых, я ушла туда, там я вела английский для пожилых, для русских».

«Рейгана вообще не с кем сравнивать, — объясняет она, — даже те, кто был до Трампа, несравнимы с Рейганом». Именно поэтому Анне Борисовне тяжело понять, кого из кандидатов поддержать сегодня, потому как ни Трамп, ни Клинтон ей не подходят. Как только Анна Борисовна говорит, что может не пойти на выборы, ее дочь Элла Брайген начинает открыто возмущаться, а внучка Мириам Элдер очень по-доброму посмеивается и разводит руками: мол, что поделать.

У Эллы Брайген только что сняли гипс с левой руки, на котором черным маркером аккуратно выведено «Never Trump» — эту фотографию она выложила в инстаграм, тут же получив лайки от журналистов ведущих политических изданий.

Элла Брайген тоже следит за происходящим в России. В США она приехала в 1975 году. На русском говорит прекрасно, но самые главные истории все равно рассказывает по-английски. «I am very, very American», — говорит она, рассказывая историю своего переезда.

«Раньше мы вшестером жили в одной квартире, муж одной из моих теток работал в так называемом секретном исследовательском институте — НИИ, но потом мне повезло. Кажется, Форд тогда приехал во Владивосток, чтобы встретиться с Брежневым, после чего в качестве жеста доброй воли нескольким евреям было позволено уехать… И я была среди них. Это было в 75-ом, так что видите, я — настоящая американка», — смеется Элла Брайген.

В Америку Элла Брайген приехала 41 год назад через Вену и Рим: «Я провела пять месяцев в Италии, и я обожала, каждую минуту, которую там провела! А потом — Нью-Йорк, потому что у меня здесь были друзья и родственники моей прабабушки».

97-летняя Анна Борисовна, сохранившая остроту ума и ясность памяти, подсказывает: «Симон Марголин с женой, моей бабушкой, приехали в Америку в 1922 году». У них было семеро детей, но не все родственники Симона Марголина выехали в Америку: кто-то остался в России, кого-то убили на войне. «Семья была разделена, — рассказывает Элла, — но сейчас в России у нас никого не осталось».

В России у Анна Борисовны не осталось даже друзей: «Их нет уже никого, многие умерли никого не осталось».

«Вы никогда не жалели, что уехали?» — спрашиваю у Анны Борисовны. «Нет, — отвечает она, — если бы я жила в России, меня бы давно уже не было». «У вас остались приятные воспоминания о России до отъезда?» — снова спрашиваю ее. «Трудно сказать. Конечно, они были, но я сейчас не помню», — отвечает Анна Борисовна.

Элла Брайген объясняет, что в СССР была диссиденткой и антикоммунисткой. Несмотря на встречу Форда и Брежнева, ее, как она сама говорит, «долго мурыжили». После отъезда в США Элла лишь раз возвращалась в Россию. «И больше не хочу», — говорит она. Тем не менее, сейчас она более активно следит за российской политикой: «Сначала я полностью интерес к этому потеряла, а теперь, после того, как Мириам начала работать в России в 2000 году, снова стала следить. Она так была рада, что едет туда. Путин был новым президентом. Но я ей тогда сказала — осторожно! Это КГБ. Все будет по-прежнему. КГБ — всегда остается КГБ. Они никогда не меняются, это невозможно».

В центре, куда Анна Борисовна приходит заниматься английским с престарелыми иммигрантами из России, ее «ученики», живущие на американскую пенсию, ничего про КГБ слышать не желают.

 — В центре любят Трампа?

 — Они любят Путина, а не Трампа.

 — Для них, может быть, это одно и то же?

 — Может быть. Я им на это единственное говорю: «А чего вы приехали сюда?».

   — А что они вам на это отвечают?

 — Молчат.

Из трех женщин Мириам — единственная, кто родилась в Америке, но если встанет вопрос о самоидентификации, она ответит: «Я стопроцентная американка». Аспирантуру она закончила в Италии и Вашингтоне, но объясняет, что когда была маленькой, никогда себя американкой на сто процентов не чувствовала:

«Я уехала через две недели после того, как закончила колледж. И только после того, как я очутилась в России, я поняла, что я стопроцентная американка! Еще и потому, что в России люди мне всегда говорили: ты не русская, ты еврейка. Мне всегда казалось это странным, потому что все русские в Нью-Йорке, с которыми я росла, были евреями. И я была уверена, что все русские — евреи».

Мириам рассказывает, что всегда мечтала стать корреспондентом-международником. Сначала она поработала в Париже в агентстве France-Presse, а потом приехала в Россию и задержалась там на семь с лишним лет: «Я знала язык, понимала культуру. Вообще, Россия была лучшим местом на земле для журналиста в начале 2000-х!».

«Когда я приехала туда в 2006, все просто обожали Путина. Цены на нефть были очень высокими, в стране было полно денег. А уезжала я уже совсем в другой период — во время всех тех протестов и манифестаций, когда Путин объявил о возвращении».

Очень часто, когда Мириам приходилось работать за пределами Москвы, люди, с которыми она разговаривала, принимали ее за шпионку. «Но это скорее неудобства, а не угрозы, с которыми приходилось сталкиваться моим российским коллегам-журналистам».

С 1996 года Мириам Элдер впервые голосует за президента США, физически находясь на территории Америки. «Я ни одни выборы не пропустила, всегда голосовала по открепительному. Я обожаю голосовать!» — говорит она. И на это у нее есть свои причины.

Мириам Элдер:  Мне кажется, все дети иммигрантов здесь думают о том, как отдать должное своим родителям за тот выбор, которые им пришлось в свое время пришлось сделать, за ту жертву, которую они принесли. Многие мои друзья думают, что нужно нарожать детей и обеспечить их всем необходимым, или стараются сделать прекрасную карьеру, но для меня такой платой всегда было голосование на выборах. Для меня — голосование — главная привилегия жизни в США.

 — Вы считаете, что Дональд Трамп — кандидат, способный сделать «Америку снова великой страной»?

 — (смех)….

К смеху Мириам тут же присоединяются Анна Борисовна Кац и Элла Брайген. «Смех — это наш ответ», — говорят они.

От редакции Эхо России:

Материал назван "Настоящие простые русские американцы". Читатель может сказать - а кто же живет тогда в России. Действительно - кто? В России живет много кто и национальность у них, а скорее раса - советские, то есть это те люди, какие ценности им ближе. Ценности у советских людей - советские. А сейчас даже неизвестно какие, сумасшедший секондхенд с поддельными ярлыками. Русские в России сейчас раритет и диковинка.