Общественно-политический журнал

 

Глава ГУР Минобороны Украины Буданов: «Путина вообще оторвало от действительности. Не в просчетах, а в том, что оторвало от реальности»

Глава Главного управления разведки Минобороны Украины Кирилл Буданов в эксклюзивном интервью Радио Свобода:

– На запрос в интернете "Буданов о Крыме" самый популярный ответ – это прогнозы: "Скоро зайдем в Крым", "Вот-вот зайдем в Крым", "Когда ВСУ зайдут в Крым". Но в октябре прошлого года вы озвучивали точную дату "захода" ВСУ в Крым: конец весны 2023 года.

– Да, мы выпали из графика, если вы на это намекаете. К сожалению, надо признать, что события развиваются медленнее, чем должны были по всем расчетам. Но имеем то, что имеем. Вместе с тем можно сказать, что мы уверенно двигаемся вперед.

– То есть вы не ошиблись с прогнозами, а просто изменился план?

– Это и есть прогноз разведки, прогноз аналитиков. Он базируется на фактах, цифрах, ходе событий, на прогнозах по показателям экономики, военных и так далее. Но есть еще реальность, которая происходит, как говорится, на поле боя.

– Вы раньше говорили, что Украина будет возвращать Крым комбинированным путем – и военным, и дипломатическим. Что вы имели в виду?

– Не только дипломатическим, не только военным. Есть много разных вариантов. Но без военных, боевых действий это невозможно, как я и говорил все эти годы. Это моя позиция очень давно.

Вот хотелось бы сейчас задать вопрос людям, которые говорили в 2014, 2015 году: "Крым можно возвращать, Украина будет возвращать только дипломатическим путем, других нет". Где все эти люди сейчас? Почему же они сейчас молчат об этом? Это их стратегический проигрыш. Но комбинированным путем мы все вернем. Что это такое – давать сейчас разъяснения я не буду. Потому что я все же хочу его вернуть.

– Украина уже держит под полным огневым контролем Крым или нет?

– Нет. Совершенно. Даже под неполным не держим. Но у нас есть способность поразить любую часть временно оккупированной территории Крыма.

– Есть такая версия: западные партнеры Киева опасаются освобождения Крыма именно военным путем, потому что, если ВСУ приблизятся к Крыму, Путин будет повышать ставки и может быть использовано ядерное оружие. Я знаю вашу позицию. Вы не раз заявляли как руководитель разведки, что никакое оружие не будет использовано, там не так уж много идиотов в руководстве.

– Да.

– Но может Путин повысить ставки?

– Повышение ставок идет и сейчас. Но это повышение ставок. Это совершенно разные вещи – применение и повышение ставок. Повышение постоянно продолжается. Я хочу вам напомнить ход событий. К примеру, давайте возьмем период зимы – начала этой весны. Ядерные угрозы тогда тоже были. Вспомните конец лета прошлого года – то же самое было. И что дальше? Это и есть повышение ставок.

– Когда угрожают?

– Да. Это нормально. То, что вы называете ядерным оружием, согласно всем руководящим российским документам, не является оружием, кстати. Это "средства ядерного сдерживания". Это инструмент политики. Да, это оружие последнего шанса. Но это не оружие для того, чтобы решить какой-нибудь точечный вопрос.

– На прошлой неделе в оккупированном Крыму была обезврежена ЗРК С-400.

– Там целый удар был по дивизиону, у россиян достаточно серьезные потери. Этот дивизион, по состоянию на данный момент, прекратил свою работу. Да, они будут его восстанавливать, будут заменять машины, будут систему вообще менять, но он деактивирован.

– Редакция "Крым. Реалии" создала интерактивную карту военных объектов. Информацию мы брали только из открытых источников: на этой карте мы анализируем, отмечаем военные разные базы, фортификации и пораженные объекты. По состоянию на данный момент мы насчитали, что более 80 ударов уже были нанесены Украиной по Крыму. Скажите, пожалуйста, как эти удары меняют логистику российской армии на полуострове?

– Логистику сильно они не меняют, но они значительно усложняют деятельность всей группировки и саму систему защиты Крыма, когда речь идет о системе ПВО, прежде всего, и о складах ракетного вооружения. И прежде всего это ракеты ПВО.

То есть Крым становится менее защищенным?

– Гораздо менее защищенным. К примеру, событие, которое вы упомянули, на небольшой промежуток времени сделает незащищенным определенный участок на западном берегу Крыма.

– Насколько известно, у Минобороны Украины есть свой спутник. Как вы узнаете все, что происходит?

– Не знаю, может, и есть. У нас есть. Главное управление разведки не может существовать без космической разведки. Мы пользуемся своим собственным (спутником), приобретенным, и доступом к разным космическим аппаратам, информации, которую по взаимодействию получаем, ну и своими.

У нас нет проблем с космической разведкой. Есть проблемы в скорости получения информации. Это технический процесс. Да, хотелось бы, как в фильмах, чтобы там посмотрел – а давай налево, направо. Так могут позволить себе несколько стран в мире. К сожалению, мы пока такого не можем. Но посмотреть на происходящее сейчас – это для нас не проблема. С задержкой час.

– А что бы вы хотели сказать крымчанам? Как вы сказали, там самое разное население, разные группы людей.

– Что я хотел бы сказать? Что, во-первых, нужно сделать все для приближения момента возвращения домой. Не нужно этого бояться. Там все эти басни и сказки, которыми Российская Федерация девять лет промывала мозги, у них нет ничего общего с реальностью. Те, кто натворил глупостей, им лучше уехать. А тем, кто ждет, нужно готовиться.

– Недавно ГУР обнародовало видео морских дронов-камикадзе, охотящихся на российские корабли в Черном море. И на кадрах видно, что их пытаются разным оружием уничтожить. Там вертолет Ми-8 виден на видео. Можно ли в общих чертах сказать, сколько таких дронов используется и сколько выполняют задачи?

– Насколько это эффективно работает? Поскольку есть нанесенные реальные потери и цена такого дрона и боевого корабля несопоставимы, то можно сказать, что это достаточно эффективный способ. Но, разумеется, 60 процентов, может быть, даже 70 процентов они уничтожают. Это верно. Нечего здесь, как говорится, скрывать. Однако для них проблема в тех 30 процентах.

Это не оружие наступления. Разумеется, на них невозможно наступать. Но парализовать деятельность флота, что, в конце концов, в принципе и произошло – это уже достигнуто. Корабли дальше, чем за рейд Севастополя, в северном направлении вообще не ходят.

– А россияне научились противодействовать украинским дронам, кроме того, что они из разных видов оружия сбивают?

– Только такой вариант. А других нет. Их просто не существует.

– Например, последняя информация, что они для защиты Крымского моста...

– Затапливают суда.

– Да. Это будет мешать морским дронам? Или, если вы знаете, где они затоплены, их можно обойти?

– Во-первых, да. Вы понимаете, что мы это знаем. Во-вторых, пусть топят. Слушайте, это излюбленная привычка россиян. Помните, что в Севастополе стоит знаменитый памятник затопленным кораблям? Времена идут, а ничего не меняется.

Но хочу вам напомнить, что когда они флот затопили, это особенно им не помогло. Посмотрите историю. Они же, кстати, делали такое, когда захватывали Крым. Уже не помню, был ли старый большой противолодочный корабль или сторожевой на входе в бухту Донузлав (самое глубокое озеро в Крыму и крупнейшее озеро Черноморского района, относится к Тарханкутской группе озер), когда "Олефиренко" не мог выйти. Это, мне кажется, у них привычка больше – что-то где-нибудь затопить и это как-то поможет.

– Глава СБУ Василий Малюк заявил, что дроны, которыми они атаковали, – это уникальная разработка СБУ, там не задействована ни одна частная компания. Очень символическое названия, которые все обсуждают – "Беби", "Малыш" и так далее. У ГУР свои, другие дроны? У вас есть какая-нибудь своя разработка?

– По техническим характеристикам они все почти одинаковы. Просто есть большего размера, а есть меньшего. Украина уже освоила нормальное серийное производство. Это не как делали в гаражах – один-два.

– Если Керченский мост будет поражен или поврежден так, что его нельзя будет быстро восстановить, как эта ситуация может повлиять на ход войны?

– На логистику повлияет, на ее замедление. Не прекращение, подчеркиваю, а замедление. Но для логистики главный не Крымский мост, а тот, который рядом – железнодорожный. Есть с советских времен паромная переправа. Да, тяжело будет, не те темпы, но они смогут пополнять запасы все равно, просто не та скорость будет. Но есть транспортная авиация, есть десантные корабли. То есть просто усложнит и замедлит.

– Сами крымчане пишут в крымских чатах, что "Крым хреново охраняют". Они возмущены тем, что ВСУ вообще смогли достать мост. И они говорят, что там огромная система комплексной безопасности, и что выходит, что Украина знает, как охраняют эту "комплексную систему".

– Во-первых, понятно, что мы знаем. Напомню историческую справку. В СССР действительно была очень мощная военная машина. Это признанный факт, никто с этим спорить не будет. Но даже там, как говорится, пилот Руст сумел сесть на Красной площади. Понимаете?

Правильно нужно планировать операции. Но чем больше будет таких символических ударов по ним, тем быстрее они покинут территорию временно оккупированного Крыма. Вот даже с конца осени прошлого года работники крымского ФСБ массово любыми способами стали пытаться перевестись куда-то в Российскую Федерацию.

– В одном из интервью вы сказали, что вас многое связывает с Крымом. Вы там провели детство?

– Вся моя жизнь была связана с Крымом, да и сейчас. Я родился в Киеве. Но значительный промежуток времени, особенно детство, я провел в Севастополе. Там многие были у меня родные. Понятно, что все ездили.

– Значит, вы очень хорошо ориентируетесь в Крыму?

– Я отлично ориентируюсь.

– С закрытыми глазами?

– В Севастополе точно с закрытыми глазами.

– В феврале были взломаны несколько крымских радиостанций: на их волнах прозвучал украинский гимн и ваше обращение к крымчанам. Каким был тогда эффект?

– Да, было такое. Главное – чтобы люди чувствовали, что их ситуация не безнадежна, чтобы они верили. Такие специальные информационные операции придают людям веры и уверенности.

– Если можно, коротко о начале войны. Было стремительное наступление российских войск из Крыма. И буквально через неделю российская армия дошла до Николаева. Как вам кажется, как такое вообще стало возможным? И вот эта информация, которую очень часто обсуждают: вот, если бы был взорван Чонгар, все было бы по-другому! Пошло бы все по-другому?

– Понятно, что если бы был взорван Чонгар, это было бы по-другому. Пусть следственные органы занимаются следствием. Я не являюсь следственным органом.

Я могу вам сказать исключительно свое субъективное мнение. Если бы были взорваны переходы и несколько иначе развивались первые часы, разумеется, российская армия не смогла бы с такой скоростью двигаться. Это абсолютная аксиома. Если у тебя нет дороги, то ты должен как-то ее прокладывать, делать понтонные переправы, чинить мосты, проводить воздушные операции и так далее. Мы тогда публично показали за четыре месяца до начала, как все будет происходить: откуда, куда, кто и как пойдет. Даже с номерами воинских частей. Вот вам и ответ.

– А почему тогда ваши разведданные не были учтены?

– Давайте так, я отвечаю за противника. Это моя работа, согласно моим полномочиям. Я должен знать все о противнике, ориентироваться в нем, знать его планы и замыслы, что у него происходит, знать, понимать и проводить действия против него и так далее. Наши силы – это не ко мне.

– Тогда давайте поговорим о вас и о вашей работе. Недавно стало известно об очень удачной операции ГУР, которая длилась шесть месяцев, когда ГУР выманило пилота вертолета Ми-8. Что можете об этой операции рассказать?

– Это первая удачная операция за всю историю Украины. Никто такого не сделал за это время. Надеюсь, что сможем это масштабировать сейчас.

– Расскажите подробности.

– Выманили. На самом деле, смогли найти правильный подход к человеку, смогли создать условия, чтобы незаметно для всех вывезти всю его семью, и, наконец, сделать такие условия, чтобы он смог перегнать это воздушное судно.

– Он и дальше будет в Украине? Будет ли он свободен в выборе, где ему жить?

– У него есть два варианта, но он склоняется к тому, чтобы быть здесь.

– Вы лично участвуете в разработке, в контроле таких сложных операций?

– Самых сложных – всегда.

– Расскажите тогда еще, если можно, как были уничтожены Ту-22 на российских аэродромах "Сольцы" и "Шайковка". То, что они там были уничтожены, тоже была информация исключительно со ссылкой на источники, что этими дронами управляло ГУР, или людьми, которые запускали дроны, управляло ГУР. Это какие-то российские добровольческие батальоны?

– Это люди, которые на территории Российской Федерации выполнили соответствующие задачи.

– А разница в информации, сколько было поражено и уничтожено?

– Уничтожены два (бомбардировщика Ту-22М3).

– А то, чем и как они были поражены, об этом можно спросить или нет? Что это за дроны?

– Совершенно небольшие дроны, квадрокоптеры.

– То есть они не откуда-то издалека летели?

– Я же вам сказал, с территории Российской Федерации. Я так открыто говорю, потому что, по нашей информации, российские следственные органы четко поняли, откуда они пускались. Поэтому нет смысла это скрывать.

– Сейчас агентов в России у вас стало больше? Может, стало легче вербовать?

– Понятно, что больше. Кроме того, все эти российские – Русский добровольческий корпус и так далее – они имеют страшные сети внутри страны. Поэтому гораздо легче стало работать.

– Многие говорят, что Путин готовится, и так выглядит, что это будет война на истощение, что это может годами продолжаться. Выглядит так, что у Путина скоро выборы весной. Ему выгодна эта война, и он дальше ее будет продолжать. Потому что у него есть ресурс экономический, человеческий.

– Да нет у него ресурса. Кроме человеческого, у него больше никакого ресурса нет: экономики нет, военного ресурса тоже нет. ВПК подразумевается. Я очень любил в военном институте предмет "логика". Давайте пойдем от обратного. Если в России все хорошо, ВПК увеличивает мощности, запасы неисчерпаемы. Как многие эксперты, я иногда слушаю все это. А почему они пытаются приобрести боеприпасы в Северной Корее, в Иране? Зачем, если у них всего достаточно?

– Чтобы дольше воевать?

– Нет. Потому что ничего нет. Да, запасы были, космические запасы на территории России, как и на территории Украины, кстати, тоже огромные были. Но за 30 лет эти запасы никто не пополнял, только продавали их. Россия в последние годы, посмотрите, всегда была второй, третьей по экспорту. А у нее еще был "черный экспорт". А объемы промышленности – промышленность настолько же уничтожена, как, давайте откровенно говорить, и у нас.

– С другой стороны, имея такой человеческий ресурс, они же могут держать те захваченные территории долго? В обороне быть.

– Держать могут долго. Если мы не будем производить активные действия. Держать могут хоть вечно.

– Пять линий обороны на некоторых участках фронта. Как преодолеть эту оборону, когда километры заминированы?

– А как? Трудно. Кровью, только кровью своей, к сожалению. Иного варианта нет. Если они сделали линии обороны с траншеями, с препятствиями, с минными заграждениями и залитыми бетоном ДОТами, то ты там какие уловки не ищи, единственное, что ты можешь сделать – это просто их уничтожать.

– О Путине. Даже Лукашенко сказал, что считает, что Путин ошибся. А по вашему мнению, какая главная ошибка Путина?

– Я так же говорил, что он ошибся очень много раз. Его вообще оторвало от действительности. Это и есть его главная ошибка. Не в просчетах, а в том, что оторвало от реальности.

– То есть, значит, какое-то ощущение у высшего руководства, что они проиграют, есть вообще или нет?

– Это уже стратегический проигрыш Российской Федерации. Я еще раз говорю: стратегический проигрыш. Посмотрите на Россию сейчас: она дипломатический изгнанник. Это окончательно понятно. Посмотрите на уровень финансовый, на экономику и так далее. И зачем далеко ходить – просто на курс доллара взгляните. Так что, побеждает? Ну точно нет. Давайте скажем так: да, Россия еще не проигрывает на поле боя. Но это стратегический проигрыш по состоянию на сейчас.

– Российского генерала Суровикина уже сняли с должности. Какова его дальнейшая судьба? Он остается в распоряжении Минобороны. Вот такая формулировка. В чем его обвиняют?

– Давайте так. Даже формально он в любом случае будет крайним во всех эпизодах, например в случае атак по Москве.

– А все остальные военные – генерал-полковник Юдин, Мизинцев – они все тоже после мятежа Пригожина были наказаны, отстранены?

– Мизинцев гораздо раньше отошел от дел. Юдин – да. Но я вам малоизвестный, возможно, факт скажу: когда начиналась эта кампания, война (для них кампания, а для нас война), Юдин в Главном оперативном управлении был один из действительно главных планеров, как говорится. Он очень серьезного уровня офицер, лично выступал против всего этого и говорил, что это приведет к катастрофе. Таким образом, они просто нашли хороший момент.

И он один из основных непубличных критиков среди военного руководства Российской Федерации, именно военного, который говорит, что все это катастрофа и чем дальше, тем хуже. Кстати, чтобы вы знали, Суровикин так же выступал против. Я вам говорю: идиотов не так много.

– Говорят, что ФСБ по закрытым каналам встречается с находящимися в Европе лидерами российской оппозиции. И вроде бы элиты в России уже готовятся к тому, как сохранить себя после Путина.

– Правильно, после поражения. И это верно. Это абсолютная правда. Эти контакты у них идут примерно с лета прошлого года. И они об этом думают. Но они боятся, боятся и ждут. Они такой народ ментально. Они ждут, когда король должен умереть.

– И еще один вопрос о Путине. Видео, где он смотрит на несуществующие часы. Это реальный Путин?

– Давайте оставим это для каждого, чтобы все жили в своем полете фантазий.

– А реальный Путин (хорошо, прямо у вас спрошу, вы прямо никогда не отвечаете) жив вообще или нет?

– Я не знаю, что вам на это ответить.

– Вы ведь не раз говорили, что вы их отличаете, что вы знаете.

– Да. Бывшего, которого все привыкли воспринимать, последний раз видели примерно 26 июня 2022 года.

– То есть либо он не живой, либо очень плохое состояние здоровья?

– Или не хочет появляться. Знаете, много может быть разных причин.

– Осенью в России будет плановая мобилизация. Есть какие-то оценки, сколько человек может быть мобилизовано?

– Первое, что нужно помнить, – что мобилизация в Российской Федерации ни разу не прекращалась. Сейчас они рассматривают вариант, это еще не решенный до конца вопрос, по призыву дополнительно 450 тысяч человек. Само по себе это наводит на следующий вопрос: а зачем такое количество, если потери, как ими говорится, скудны? Ну, вот вы и увидите, что правда где-нибудь посередине будет.

Вообще все, что Россия показывает, – это мыльный пузырь. Не воспринимайте всерьез все, что они показывают и рассказывают. Просто нет ничего общего с реальностью.

– Ваше личное участие в штурмах. К примеру, село Русская Лозовая и другие операции. Как это объяснить? Не слишком ли большой риск? Есть ли в этом какая-то логика?

– То, что я нахожусь вместе со своими людьми в критически важных, по моему пониманию, операциях – это правильно. И так должно быть, иначе быть не может. У нас все же любят западный мир ставить в пример. Но там это нормальное явление. И есть такой фактор, что все люди боятся, и я боюсь. Но сам факт того, что руководитель находится с ними... Стыдно немножко бояться. Потому это нужно.

– О вашей личной жизни. В одном из интервью ваша жена Марианна рассказала, что в начале вторжения был то ли день рождения, или какой-то праздник, вы сделали ей открытку собственными руками, потому что все было закрыто, ничего нельзя было купить. И вы даже где-то нашли букет тюльпанов.

– Неправда. Никакой букет я не нашел. В то время немного было не до цветов. Да и мне кажется, что особенно их и не продавали. Может, и ошибаюсь. Но тогда я не нашел. Я сделал из стикеров такой, как в 1-м классе, цветок. Все, что смог на тот момент.

– Вы такой романтичный человек?

– Это жену надо спрашивать.

– А сейчас у вас есть такие моменты, время на какие-нибудь простые моменты человеческого счастья? Может, вы пишете записки друг другу?

– Мое счастье всегда со мной. Потому что моя супруга живет со мной в кабинете. Да, 24/7. Я раньше шел на работу и возвращался домой. А сейчас…

– Мы сейчас не в вашем кабинете, но все знают ваших канареек. Что вас может умилять? Или от чего вы можете заплакать?

– Заплакать – так уж слишком, наверное.

– А умилить? Эмоционально поразить?

– Из упомянутых вами канареек одна умерла. Заболела и умерла. Ну, обидно. Что я вам скажу?

– А у вас все канарейки – это какие-то ваши домашние, которые тоже переехали? Всегда ли они здесь жили?

– Нет. Это уже мне начальник собственной безопасности поставил – как живой детектор, противоядие. Но как-то привыкаешь. Они же, знаете, живы, здесь чирикают. Ну да, жаль было. Так другая появилась. Все хорошо.

– Так там пара у вас?

– Конечно!

– Значит, должны расплодиться?

– Там две девочки! Есть проблема в этом.