Вы здесь
Литва закончила с матриархатом
В минувшее воскресенье Литва сменила президента. После двух сроков матриархата в лице Дали Грибаускайте пост главы государства занял 55-летний Гитанас Науседа, который с разгромным преимуществом (65,8/32,8) одолел победительницу первого тура 44-летнюю Ингриду Шимоните.
Финальные конкуренты во многом похожи друг на друга: оба экономисты, специалисты по банкам и финансам. Они даже в одних и тех же водах плавали: оба выпускники Вильнюсского университета, при ученых степенях, много стажировались на Западе, в разное время работали на высоких должностях в Банка Литвы. При этом и тот, и другой имеют более-менее сравнимый опыт работы в политике: Шимоните в 1997 работала в министерстве финансов, которое воглавила в 2009-2012 в кабинете Андрюса Кубилюса, была членом парламента. А Науседа пять лет (2004-2009) был советников президента Валдаса Адамкуса. Правда, при этом есть одно важное отличие: он всегда был беспартийным, в то время как Шимоните преданно служила партии консерваторов Тевинес Саюнга (Союз Отечества).
Но именно партийная принадлежность, по мнению многих аналитиков, на президентских выборах, это скорей не плюс, а минус, сыгравший роковую роль во втором туре. Как отмечает один из них, Расы Алишаускене из социологического агентства Baltijos tyrimai, партия литовских консерваторов отличается стабильностью своего электората. И это сыграло позитивную роль в первом туре, когда голоса раскололись среди множества кандидатов. Но одновременно и антипатии к ней среди электоратов иных политических течений сильны – левых, центристов и даже либералов. И во втором туре они сложились. Это было настолько ожидаемо, что успех Науседы стал предсказуем.
В то же время, наблюдатели отмечают, что Шимоните делала ставку на свой электорат и совсем не боролась за то, чтобы перетянуть публику после первого тура от проигравших игроков. Например, она не пожелала встретиться с представителями парламентских фракцимй. Более того, она – возможно вполне искренне – не сильно демонстрировала страстного желания попасть во власть. Впрочем, как и Науседа тоже. Те, кто следили за их дебатами, отмечают, что они были довольно вялыми – этакими вежливыми, академическими обменами мнений двух спецов примерно равной квалификации. Правда, в последнее время Шимоните стала более активной и боевой, призвав голосовать «за» , а не «против», но, как подметил эксперт Ариюс Катаускас, где ж она была раньше.
Феномен Науседы
Со своей стороны Науседа подкупил своим обаянием спокойного, очень уравновешенного и «мудрого» человека, который пришел со словами мира и взвешенности, осмотрительности и культуры поведения. Известность же свою он обрел издавна благодаря тому, что стал одним из самых популярных экономических комментаторов, умеющих интересно и доходчиво растолковывать через СМИ эти скучные и порою сложные материи.
«Найти общий язык между партиями – главный тезис, который он огласил в своем первом появлении на публику у президентского дворца. О стиле, который новый президент намерен внести в политику, можно судить по его высказываниям относительно отношений с Россией. Да, он как и вся официальная и в массе своей – общественная Литва не приемлет Крымнаш, а улучшение отношений с Россией видит только в контексте решения украинских проблем. Но призывает и обещает поменять риторику:
«Я бы хотел быть дипломатичным и использовать лексикон, который мог бы быть несколько иным по сравнению с тем, что использовался раньше».
Для его речей характерны и элементы этакой народной лирики. Например, свое выступление по поводу победы в понедельник на площади Даукантаса он начал с благодарности некоей пожилой женщине, которая, якобы, всюду сопровождала его и, как ему кажется, молилась за него, что вселяло уверенность и силы.
Для риторики Науседы характретен умеренный популизм с критикой социальных контрастов, вроде:
«Литва достойна стать процветающей страной, в которой хорошо всем, где богатым не надо отмежевываться от тех, кто живет не так богато, где все живут в согласии и не ощущают огромного социального разобщения. Я хочу, чтобы этот дворец открылся, показал гостеприимство всем социальным группам"
Он также обещает сгладить региональные развличия в качестве жизни, занявшись провинцией, которой, по его мнению, в такой маленькой стране, как Литва, вообще не должно быть.
Науседа предложил очередные парламентские выборы будущего года с осени перенести на весну, мотвируя тем, чтобы новое правительство могло спокойно сформировать бюджет. При этом красиво, по джельтменски отозвался о своей конкурентке («искренний, мудрый, целенаправленный и рациональный человек»), отметив, что не прочь видеть ее в качестве будущего премьера.
В общем, по своему типажу идеально подходит на должность президента в стране со смешанной политической системой, где полномочия его достаточно ограниченные, и в большней степени представительские, нежели властные. В Литве Сейм – реальная сила, перед которой глава государства практическим беспомощный. Не сильно его влияние и на правительство, премьера которого он назначает лишь с одобрения парламента, а министров – с подачи премьера.
Другой вопрос, что конкретные президенты, в зависимости от политического темперамента, могут пытаться расширить свои полномочия и активно влиять не телько на внешнюю, но и на внутреннюю политику. Этим отличалась, например, Грибаускайте. Но когда система сформирована и нормально функционирует, покушаться на чужие зоны не так то просто. Например, у нее плохо складывались отношения с правительством «народников», но как ни пыталась, она так и не смогла заменить нынешнего премьера Саулюса Сквлярянялиса.
Науседа, похоже, из тех «законников», который не будет стремиться вылезти за очерченные рамки (чего не скажешь о Шиманите). И он вполне удовлетворится почетным статусом «главы нации», солидной и представительной ее «визиткой», идеально подходя для этой роли и манерами, и темпераментом, и высокой эрудицией, и умнением говорить, отработанным многолетней практикой выступлений по ТВ и радио.
Мне кажется, именно такую – представительскую фигуру на этот раз пожелал литовский избиратель. В отличие от 2009 года, когда в лице Грибаускайте страна увидела деятельную фигуру в ранге еврокомиссара по финансам и бюджетной политике, которая, со своим опытом и связями рисовалась именно как Президент в президентской, а не в парламентско-президентской республике. Однако практика показала, что КПД этих ожадний, столкнувшихся с реалиями, оказался низким. И ничего, кроме тем для журналисткой желтизны и попытки перешагнуть через барьеры не приносили. Да и надоел уже матриархат: сколько ж можно!