Милитаризации экономики

Заключенные ГУЛАГа в Коми. 1929 год. Год великого сталинского перелома.

30 августа на заседании Совета безопасности РФ провозглашена «индустриализация №2». Причем преподносится это так, что эта грядущая индустриализация, с одной стороны, является ремейком сталинской индустриализации СССР 1930-х годов, а с другой – она должна одним махом перенести Россию из прошлого века в XXI-й, опередив всех и вся...
 Сама по себе такая постановка вопроса выглядит странной. 

Во-первых, это свидетельствует о том, что новых (или просто современных) методов преобразования национальной промышленности руководители страны не видят, опираясь на методологию сталинских преобразований 80-летней давности. Каких-либо других способов или стимулов, включая рыночных, они не принимают и не рассматривают.

Во-вторых, эффективность таких устаревших экстенсивных способов развития национальной экономики – весьма проблематична. Разве можно за счет использования подходов прошлого века попасть в век будущий?

В-третьих, насколько эффективно будут работать 23 триллиона рублей, выделяемых на оборонку? Этот вопрос особенно актуален с учетом того, что около 30-40% (а по некоторым оценкам и более) выделяемых средств расходуется, мягко говоря, не по назначению. И без первоочередного решения проблемы коррупции («спила») тупое накачивание нашей оборонки триллионами рублей равносильно попыткам наполнить ведро без дна, черпая воду дуршлагом. Требуется как минимум изменить экономические условия. И вот здесь мы подходим к самому интересному «в-четвертых», о котором власть как-то скромно умалчивает. Разумеется, пока.

Посмотрим на историческую перспективу: что такое сталинская индустриализация, зачем она была нужна и почему она получилась? И главное – какой ценой?

В 1917-м к власти пришли большевики, которые отрицали рынок как таковой. Здесь под «рынком» я понимаю всю политэкономию социализма/коммунизма, отрицающую и частную собственность, и рынок, а в перспективе – и товарно-денежные отношения вообще. Первые социально-экономические эксперименты, проведенные сразу после октября 1917 г., низвергли страну в такой экономический хаос, что для выхода из него потребовался частичный возврат рынка под видом НЭПа. Но НЭП – это капитализм, несовместимый с социализмом/коммунизмом, и для его системного преодоления потребовалась та самая индустриализация, о которой сейчас вновь вспомнили в Кремле. Помимо этой идеологической причины индустриализации, была и экономическая.

Молодая Советская республика находилась во враждебном окружении капиталистических стран, более сильных экономически. И в силу существовавшей тогда идеологии «неизбежной победы мирового коммунизма» военное столкновение между «грядущим коммунизмом» и «прогнившим старым миром» было неотвратимым. Ведь большевики собирались зажечь огонь мировой революции, и не где-нибудь, а как раз в лагере окружавших их врагов. Формы экспорта революции в другие страны были тактическими деталями, порученными Коминтерну – важно другое: СССР в 1930-е годы готовился к войне с окружавшими его капиталистами, а так как капиталисты были везде – к грядущей мировой войне.

Здесь наши патриоты обязательно поймут меня так, что СССР готовился к развязыванию Второй мировой войны. Это неверно – я говорю о том, что СССР готовился к своему неизбежному в ней участию. Почувствуйте разницу.

При скудости собственных ресурсов и отсутствии серьезной финансовой и экономической помощи извне индустриализация страны могла проводиться только при соблюдении двух условий:
- опоры исключительно на собственные силы;
- страна должна была стать единым закрытым лагерем с неэкономическими средствами принуждения населения к участию в индустриализации. Это выразилось в идеологии «диктатуры пролетариата с ростом остроты классовой борьбы по мере продвижения к социализму» и широком спектре практики репрессивных методов «убеждения».

Нужно четко понимать урок истории – без помощи извне и без использования рыночных методов стимулирования экономики, при ограниченных внутренних ресурсах для развития и отсутствии внутренних резервов роста можно долго стагнировать под фиговым листком «суверенной демократии», но затевать экономические преобразования типа «Индустриализация-2» без ГУЛАГа-2 нельзя. В этой ситуации без создания внутри страны конкуренции, благоприятного инвестиционного климата, использования цивилизованных внутренних займов и прочих методов реально рыночной экономики остаются только партсобрания, лозунги, субботники, стенгазеты, постоянная угроза «черных воронков» и показательные судебные процессы над отступниками от «официальной линии партии» (наличие «партии», разумеется, обязательно).

Либо экономические стимулы, либо репрессивные, третьего не дано. А их сочетание возможно только при достаточном наличии внутренних ресурсов, но нам это не грозит, т.к. мы к богатым странам не относимся. Поэтому – либо-либо.

Итак, в-четвертых – столь масштабные преобразования типа сталинской индустриализации требуют для своей реализации непременный антураж в виде вражеского окружения, «железный занавес» в виде загона для исполнителей, разгул ура-патриотизма вместо пряника и репрессивный аппарат в качестве кнута. Иначе эта конструкция не сработает. И, как мы видим, строительство всех этих атрибутов успешности индустриализации 1930-х у нас идет полным ходом. Отметим, что в тактических нюансах возможны отличия между 1930-ми и 2010-ми годами. Все-таки 80 лет прошло, слепой перенос сталинской схемы невозможен. Тогда большевики гнобили Церковь, потому что сталкивались с ней на одной мировоззренческой «поляне», а нынешняя власть рекрутирует церковь под свои знамена. Поэтому в начале прошлого века была Церковь, а теперь всего лишь церковь.

Сейчас провести «ограбление деревни» за счет государственного рэкета по отношению к бесправным колхозам уже не получится – их просто нет, и на новую коллективизацию народ не поведется, да и крестьяне как класс отсутствуют. А вот использовать инфляцию как средство скрытого перекачивания частных накоплений и доходов в бюджет – запросто. Это уже давно используется, приобретая замысловатые формы. Например, в виде акцизов на топливо, при покупке которого средства из наших карманов в виде «сверхдоходов» нефтяных компаний состригаются в госфонды.

Разумеется, все сказанное по кнуту и прянику справедливо, если люди, затевающие новую индустриализацию, намерены получить результат на вложенные триллионы, а не тупо спилить их. Ведь если нужно, чтобы половина этих триллионов всплыла на Западе (точнее, «во вражеском лагере») в виде недвижимости и содержимого банковских счетов, то новый «железный занавес» противопоказан.

Есть и «в-пятых»: сталинская индустриализация поднимала страну в целом, захватывая, помимо машиностроения, и науку (начав с ликвидации неграмотности), и энергетику, и транспортную инфраструктуру (мосты, дороги, вокзалы), и добывающие отрасли, и гражданское строительство. Все сразу, но начиная с энергетики (ГОЭЛРО), и все это увязывалось в плановом порядке, в виде жестких пятилетних планов, имевших статус государственных законов.

А теперь посмотрите – о чем идет речь сегодня? Только о 23 триллионах, которые будут потрачены за ближайшие 10 лет не на энергетику или промышленность вообще, а только на оборонно-промышленный комплекс.

В стране нет нормальных дорог, современных отечественных средств транспорта, от автомобилей до самолетов (а то, что осталось, отличается низким качеством и высокой аварийностью), не решены проблемы в образовании, медицине, социальном обеспечении, растут практически все розничные цены, тарифы естественных монополий и ЖКХ – а мы будем следующие 10 лет ежедневно тратить по … 6 миллиардов 300 миллионов рублей! Т.е. каждый день мы будем отнимать от нашего благосостояния по $200 миллионов!

Этому есть разумное объяснение? Конечно: и это в-пятых – мы создаем мобилизационную экономику военного времени, начиная с сегодняшних дней подготовку к новой мировой войне. Иначе зачем нам военная экономика такой ценой?

Подчеркну – не факт, что мы непременно будем поджигателями Третьей мировой войны, но такие затраты для страны, которая уже обладает ядерным оружием, достаточным для сдерживания любого внешнего агрессора, говорят о не локальных будущих конфликтах, а именно о грядущей мировой войне.

Помните старый советский слоган «Лишь бы не было войны?» Если помните – с сегодняшнего дня забудьте о нем… Привыкайте к мысли, что весь мир в едином порыве только и думает о том, как бы растерзать на части Великую Святую Русь – и тяготы десятилетнего военного бремени нести будет легче, и воевать потом.

Ну и в-шестых остановлюсь на лозунге, озвученным в Совбезе  Путиным, но придуманным задолго до него: «оборонка всегда служила локомотивом, который тащит за собой другие отрасли производства». Отмечу – настолько задолго, что сейчас он уже напрочь не работает.

В прошлом веке в самом деле военные технологии, будучи созданными для производства средств уничтожения, потом находили себе применение в гражданских отраслях. Но постепенно оборонка и гражданское производство сравнялись между собой в роли «локомотивов». Причиной тому стала, с одной стороны, слишком узкая специализация военных технологий, непригодня для гражданки, а с другой – рост уровня гражданских технологий, создаваемых в условиях высоко конкурентной рыночной среды. Среды глобальных рынков. И сегодня мы видим, что именно гражданские отрасли развитых экономик являются локомотивом оборонки и всей промышленности в целом. И современную армию может иметь только страна, имеющая высокоразвитую гражданскую промышленность.

А Россия, угробившая свой судпром, вынуждена покупать вертолетоносцы «Мистраль» во Франции. Россия, так и не сумевшая вывести свой автопром на современный мировой уровень, уже не может сделать для себя армейские колесные автомобили, тоже пытаясь купить их «у врагов». Россия, похоронившая свою гражданскую авиацию, с трудом пытается произвести свой, по-настоящему первый собственный истребитель Т-50 и, возрождая гражданский авиапром, не может толком наладить выпуск «своего» первенца «Суперджет», который в большинстве своем (начиная с названия), состоит из импортных (опять же «вражеских») комплектующих. И вся реальная авиация «сжалась» до ОКБ им. П.О.Сухого, спроектировавшего оба самолета.

При этом если мы не можем произвести современный мобильник, планшетник или телевизор из-за отсутствия отечественной электроники, то мы точно так же не можем сделать и бортовое радиэлектронное оборудование для военной техники. Именно в такой последовательности «причина-следствие», а не наоборот, потому что в мире все компоненты военной электроники имеют очень ограниченные объемы производства и производятся предприятиями, выпускающими бытовые гаджеты десятками миллионов.

Сегодня «оборонка в качестве локомотива» - это миф. Привнесенный, как и вся идея милитаризации национальной экономики, из прошлого века.

К этому можно относиться по-разному, даже вообще равнодушно «никак», но вы, прочитав эти строки, просто спросите себя – вы, вот лично вы готовы жить в военном лагере? Спрошу прямо: вы – хотите войны? Не вымышленной в голливудских блокбастерах или телесериалах, не где-то далеко, а реальной, полномасштабной, сегодня, здесь, сейчас, у вас дома, с вашим непосредственным участием, с лишениями и уничтожением ваших родных и близких?

Ваш ответ самому/самой себе прояснит многое…

В первую очередь вам.

Вадим Лукашевич