Вы здесь
Так ведет себя оккупационная армия
Сегодня утром в метро увидел спешившего на работу полицейского. Он был в джинсах, но в форменной теплой куртке с надписью «Полиция» на спине и груди. Но я, собственно, не из-за джинсов решил, что он не на службе, - он был без бронежилета. Он поднимался на эскалаторе и не глядел на лица людей, спускавшихся ему навстречу (а куда еще глядеть, стоя на эскалаторе?) - он неприметно непрерывно озирался на стоявших и проходивших рядом каким-то бегающим, тревожным взглядом. И на лице его явно читался… страх на его лице читался, панический страх: вот так, одному, в форменной куртке и без бронежилета, шлема «Джетта» - и в толпе!
И именно в этот момент я остро почувствовал, о чем говорили полицейские «терпилы» и «свидетели», бесконечной чередой допытываемые нами на "процессе 12-ти" по Болотному делу.
« - Я принял решение войти в толпу на задержание особо активного молодого человека, кидавшегося камнями… - И что, задержали? - Нет. - А почему? Что вам помешало? - Я увидел слева, как наших товарищей, сотрудников полиции, пытались затащить в толпу, и пошел им на помощь. - То есть вы не стали задерживать преступника? - Нет. Наших затягивали в толпу...»
« - Я стоял в третьем ряду и держался правой рукой за бронежилет впереди стоящего. - А зачем? - Чтобы его в толпу не затащили. - А затаскивали? – Нет, но могли. – И? – Ну, затащить же могли...»
« - С меня сорвали каску «Джетта» и ухватили за бронежилет!.. – Вас били? – Нет... ну то есть я не помню... Еще ПР-73 вырвали! – И ударили вас ей? – Нет, выкинули в реку. – А почему не ударили? - ... – А что делали граждане, когда отобрали у вас шлем и дубинку? – Смеялись и кричали оскорбительные слова! – И все? – Ну да, оскорбляли...»
Все эти ребята не москвичи. Все они бог знает из каких провинций. По данным их паспортов в графе «место рождения» можно составлять карту «Умершая Россия». И этот гигантский город с непонятными для них людьми, говорящими на почти иностранном языке и живущими непостигаемой жизнью с какими-то марсианскими интересами, совершенно чужой, страшный, пугающий город, где никто никого не знает. Я помню как Веня Ерофеев со смехом рассказывал о своем первом приезде в совершенно еще тихую, маленькую, провинциальную по сегодняшним меркам Москву середины 50-х гг. (из родных ему Чупы, Лоухов и Кировска в Хибинах) поступать в университет: он вышел на площадь трех вокзалов, посмотрел на тогдашние толпы народа и суету машин (да были ли они тогда вообще по нынешнему счету!), увидел высоченные дома... сел и заплакал! Так вот, эти ребятки из провинции попадают в казармы, оказываются практически отрезанными от этой и без того непонятной жизни, им промывают и без того не эйнштейновские мозги отцы-командиры (а образчик такого отца-командира предстал перед нами на "процессе 12-ти" в светлом образе подполковника И. Беловодского, заявившего, что считает себя потерпевшим от всех в зале и что «раз сидят – значит не зря!»), наконец, их обязывают практически всегда и везде быть по полной выкладке – в бронежилете, с дубинкой (простите, со «спецсредством ПР-73»), наручниками, а то и в «Джетте». Даже когда они патрулируют (а вообще – какого хрена?) станции метро.
Поставьте себя на их место: на станцию метро – вниз, в освещенный, сверкающий мрамором зал, где, понятное дело, каждый день режут ножами и заточками и палят из стволов! – посылают в бронежилете, с дубинкой, целым нарядом – кругом же зеленка, партизаны за каждым кустом... Вот и ходят, прижавшись плечом к плечу: зазеваешься на мгновенье – утащат в толпу и поминай как звали! Хорошо если значок с номером найдут – родным (если есть) сообщить...
Так ведет себя оккупационная армия – и это поведение в порядке «второй производной» усиливает и без того нехилый оккупационный синдром. Полиция – в кольце врагов. Враги повсюду. И любые разговоры/уговоры/переговоры становятся невозможными: мы говорим уже не на разных языках – мы живем в разной системе координат. Попросту говоря, мы принципиально по-разному ответим на детский вопрос: «Что такое хорошо и что такое плохо?»
Как известно из истории, из этой ситуации есть всего два выхода: или оккупационная армия помалу вырезает оккупированное население, или уходит.
Для первого варианта нужно, чтобы у оккупантов было чувство превосходства – расового, национального, религиозного, культурного, социального – какого угодно! И чтобы у них была ясная и чистая идея – сияющая или чудовищная (сколь часто это одно и то же!), лишь бы была. Но нет ни того ни другого. А вместо этого – подавленное, запрятанное чувство собственной ущербности и неполноценности: именно оно прорывается прогрессирующими эксцессами озверения и жестокости.
Стало быть, вопрос не в том, что они уйдут, а в той цене, которую мы за это заплатим. И в том, что нам потом делать с ними и с той Россией, которая воспроизводит им подобных пока что с неотвратимостью печатного станка.
P.S. Я надеюсь, никто не сочтет этот текст попыткой «о бедном гусаре замолвить слово»: вопреки распространенному мнению, у каждого из нас всегда есть выбор: остаться/стать сволочью или слугой сволочей – или остаться/стать человеком.
Почему в России не любят полицию?
И вот я задумался: а и правда, почему? В чем же дело? Почему на дороге, встречаясь с «гаишником», засевшим в кустах, и тайком подлавливающем тебя на мелком нарушении мы испытываем не досаду на свою невнимательность, а именно ненависть к представителю власти? Почему при оценке этого поступка первое слово, приходящее на ум, является слово «подлость»?
Точки над I расставила недавняя беседа с дочерью другого моего товарища. Эльвира после окончания университета живет и работает во Франции. И вот она кое-что прояснила.
В принципе, во Франции (да и во всех странах Евросоюза) полицейские точно так же штрафуют нарушителей ПДД. Но одна деталь: для любой страны Евросоюза сидение полицейского «в засаде» для тайного отлова – это есть нонсенс! Это блестяще было продемонстрировано в комедии Люка Бессона «Такси». Один эпизод: полицейский, прячась за углом, высовывает руку с радаром? Кстати, в этом месте в кинозалах французы хохочут! В российских же кинозалах в этот момент – тишина. Не задумывались – почему? А все потому, что для цивилизованной Европы подобное сидение в засаде есть дикость: такого там просто быть не может. А для российской полиции – норма.
Пару лет назад я наблюдал один интересный случай. Саратовские дороги уже стали притчей во языцех, поэтому разбитый асфальт особых эмоций не вызывает. И вот однажды на пересечении улиц Чернышевского и Некрасова посреди дороги образовалась здоровенная яма. Таким образом, у водителей было два варианта: либо объехать яму справа (с выездом на тротуар через высокий бордюр), либо слева с выездом на полосу встречного движения.
На противоположной стороне дороги был припаркован милицейский автомобиль, рядом с которым стояли два «гайца», с интересом наблюдали за действиями водителей, но процесс никак не регулировали. Один водитель решил не «прыгать» по бордюрам и объехал препятствие слева. Моментально гайцы тормознули его за нарушение: пересечение сплошной полосы. Все, аллес!
Такая ситуация в Европе просто нереальна – за такие фокусы не у водителя, а именно у полицейского будут, мягко говоря» весьма серьезные неприятности. А для путинской России такая мерзость есть, к сожалению, норма.
Но дело не только в подлости путинской полиции – проблема усугубляется еще чудовищным непрофессионализмом стражей путинского порядка! Только один простой штрих. Я всегда предпочитаю ездить на дачу в объезд, делая крюк 10 км. И это оправдано: зато едешь по хорошей широкой трассе, без пробок. Но и на этой трассе случаются пробки – редко, но бывают. Так вот, замечено: если на трассе пробка – значит, полиция регулирует движение вручную! И исключений из этого правила я лично еще ни разу не встречал! Если движение регулируют светофоры – пробок нет или они незначительны. Если в дело вмешался Полицейский Инспектор Дорожного Регулирования – жди беды!
Разумеется, это делается не специально! Проблема путинских полицаев кроется в двух моментах: негативном отборе в полицию и в «палочной» системе.
Негативный отбор современной российской полиции необходим – потому что мыслящий человек далеко не всегда согласится выполнять дебильные (а подчас и преступные) приказы. А вот дегенераты, которым на все плевать – те станут. Той же палочной системе мыслящие люди страшны, поскольку мыслящий и грамотный человек не станет бездумно нести «три протокола с того перекрестка, а там хоть трава не расти».
Причем, безнаказанность полицейских их нравственную деградацию усиливает! Не верите? Тогда попробуйте задать вопрос психологу онлайн. Это не мои выводы – я специально ссылку привел. Я задал вопрос психологу – и получил от профессионала именно такой ответ.
Таким образом, получается натуральный замкнутый круг: человек попадает в полицию на основании предварительного негативного отбора, далее уже сама Система в короткий срок делает из него законченного морального урода, после чего, за проступок (или преступление), которые стали достоянием гласности, вышвыривает его без малейшего сожаления!
С другой стороны, мыслящий человек будет действительно охранять порядок и спокойствие граждан. Мыслящий человек не станет нарушать закон и выполнять преступные приказы по избиению безоружных граждан, которые в соответствии с Конституцией мирно и без оружия собираются на улицах.
Таким образом, сами рядовые полицейские оказываются заложниками преступной системы. Россияне ненавидят не конкретных полицейских. Ненависть вызывает тупая и бесчеловечная Система. Но именно рядовые полицейские и становятся объектами такого отношения.
Ибо они служат преступной Системе.