Вы здесь
Революция - беда и историческая кара и случаются они, когда с реформами неоправданно тянут
В минувшую пятницу Владимир Путин встретился с членами Архиерейского собора Русской православной церкви и высказал примечательные мысли.
Путин заявил, что россияне должны извлекать уроки из драматических событий начала XX века, "когда именно с размывания духовных и национальных основ, с настоящей травли Русской православной церкви и других наших традиционных конфессий начиналось разрушение единой страны, ее срыв в революции и потрясения, в братоубийственные конфликты и войны".
Из истории действительно необходимо извлекать уроки.
Есть мнение, что до национальной катастрофы Россию довели тупое упрямство и самонадеянность царизма, тянувшего с давно назревшими реформами и отвечавшего на законные требования общества репрессиями и советами забыть "бессмысленные мечтания".
В эпоху железных дорог и телеграфа продолжали торговать людьми и сечь их розгами, а отменив, наконец, крепостное право, сделали это половинчато и непоследовательно.
Парламент в России появился позже, чем в Оттоманской империи.
Российских евреев - семь миллионов образованных активных людей - превратили в заклятых врагов государства чертой оседлости и процентной нормой - а кто не стал бы врагом на их месте?
От чиновников и гимназистов требовали справок о том, что они побывали у исповеди, а солдат водили к причастию строем. Стоит ли удивляться, что образованные люди массово превратились в идейных, а простой народ - в стихийных безбожников?
Вместо креативного класса, который и тогда существовал и заявлял о себе, последний император опирался на замшелых бюрократов и силовиков, одновременно веря в придуманный им народ - якобы непритязательный, простодушный и любящий царя-батюшку.
Отталкивал тех, кто мог и хотел спасти страну. Считал "набравшимися чуждого европейского либерализма" даже великих князей, недолюбливал и таких умеренных реформаторов, как Витте и Столыпин. Управляя шестой частью земной суши, думал не о внутреннем развитии, а о Маньчжурии и черноморских проливах.
"Я ни в каком случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа", - провозгласил Николай II в декабре 1904 года.
Никогда не говори "никогда". Всего через 10 месяцев царь согласился на созыв Думы, но морщась и тяжко вздыхая: "Я перекрестился и дал им все, чего они хотели".
Некоторые современники склонны видеть историческую вину Николая II, доведшую его самого до Ипатьевского подвала, в излишней мягкости. Оторвал бы вовремя больше голов, и все было бы хорошо! Но до бесконечности сидеть на крышке кипящего котла невозможно.
В крайнем случае, тиран может обеспечить "стабильность" для самого себя, пока физически существует, но это если жить по принципу: "После меня - хоть потоп".
Когда случается революция, всегда виноваты две стороны. Причем власть виновата больше, ибо на то она и власть, чтобы вести себя не глупо и эгоистично, а мудро и ответственно.
Революция - беда и историческая кара, хорошего в ней мало. Эволюционное развитие лучше. Невозможно не согласиться с Пушкиным: "Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят без насильственных потрясений".
Но для этого надо, чтобы было развитие, а не застой, тем более, откат назад.
Главное - не темп, а направление движения. Можно набраться терпения, видя общий позитивный тренд, но нельзя жить без надежды.
Люди должны проявлять благоразумие и готовность к компромиссу, но не обязаны мириться с отсталостью и угнетением до бесконечности. Терпя, терпя, и камень треснет!
В любом обществе и в любую эпоху есть радикалы, требующие всего и сразу, и честолюбивые авантюристы, мечтающие половить рыбку в мутной воде. Но их немного, если власть не превращает в радикалов нормальных людей, которые охотно бы с ней сотрудничали, будь она чуточку менее глупой и заносчивой.
"Силу революциям дают не крайние требования меньшинства, а неудовлетворенные законные чаяния большинства", - говорил Бисмарк.
На первых порах у Владимира Путина были какие-то планы и начинания: удвоение ВВП, реформа электроэнергетики, реформа армии, национальные проекты.
Теперь масштабных инициатив не выдвигается даже в пропагандистских целях, новых горизонтов и перспектив обществу не предлагается.
Идеология Кремля - дистиллированный консерватизм. Лишь бы хуже не было! Главная задача - борьба с оппозицией, которая пытается порушить эту благодать. Основные аргументы, к которым власть и ее сторонники апеллируют постоянно - "опасность распада страны" и "1917 год", которые якобы может предотвратить только "вертикаль".
Угрозы, конечно, сильные. По сравнению с ними все недостатки сегодняшней жизни - камешек в ботинке.
Но даже в переходные, следовательно, по определению нестабильные 1990-е годы реально отделиться от России могли только Северный Кавказ и, весьма теоретически, Калининградская область.
Люди объединяются и размежевываются, в основном, по национальному признаку, а в подавляющем большинстве субъектов федерации основную массу населения составляют русские. С какого перепоя кто-то вдруг станет отделяться?
Что касается 1917 года, он стал возможен потому, что Россия являлась аграрной страной. 80 процентам населения все, что мы называем цивилизацией, было не нужно и не дорого. Поросенка зарезал, картошки накопал, дров нарубил - и кум королю. А что городские "баре" будут голодать и мерзнуть - так им и надо.
А тут еще мировая война. Миллионы мужиков, живших теми же представлениями, что во времена Пугачева, на беду, получили в руки оружие и при первой возможности хлынули с фронта, чтобы "взять все, и поделить".
Какое отношение это имеет к сегодняшней жизни? Ни тех людей, ни той России давным-давно на свете нет!
И вообще: да, был в нашей истории такой прискорбный случай. Сорвались с цепи, наломали дров. Но это не повод навеки отменить стремление к свободе и прогрессу! Совершенно необязательно любая попытка реформ должна закончиться, как в 17-м году! Революции случаются, когда с реформами неоправданно тянут!
Так что не надо нас пугать и морочить нам голову, всуе поминая 17-й год.
Безоглядно раскачивать лодку, конечно, не следует, но, если не заделывать в ней течи, можно утонуть и в штиль.
Как любой стране, России для развития необходимы не несменяемая неограниченная власть, а политическая состязательность; не государственный капитализм, а свободная конкуренция; не "скрепы", "традиционные устои", не подлежащие критике авторитеты и патриархальная мораль, а интеллектуальная и поведенческая свобода.
Монополия в любой области - на власть, на собственность, на мысль - несовместима с прогрессом.
Рано или поздно оковы рухнут. Вопрос в цене.
Сто лет назад у России был шанс стать нормальной страной без великих потрясений. Двадцать лет назад - добиться того же без распада державы, которую пять веков собирали предки.
Может, в третий раз вывезет.