Путин полетел в Центральную Азию в попытке вернуть утраченные позиции — без особого успеха

Ужесточение международной изоляции после начала полномасштабной войны в Украине сделало страны Центральной Азии едва ли не единственными государствами, о которых Кремль все еще может говорить как о партнерах. Первым и единственным выездом Путина за рубеж после войны стал визит именно в этот регион.

При этом практические итоги непонятны: речь могла идти о попытке использовать центральноазиатские страны для обхода санкций и предотвращения транзита газа в Европу, но самое конкретное, что мы знаем о встрече в Душанбе, - сабли и шахматы, которые Путин подарил Бердымухамедову, а главный итог встречи в Ашхабаде - предложение устроить совместный фестиваль ковров. В новых условиях влияние России в регионе все больше уступает влиянию Китая, Турции и Запада.

Таджикистан: обойти западные санкции

Итоги встречи Путина в Душанбе с главой Таджикистана Эмомали Рахмоном наблюдатели назвали «смутными». Заявлений не было, подписания документов тоже. Известно, что президенты обсуждали «чувствительные» темы: возможность использовать Таджикистан для обхода Россией западных санкций, ситуацию в Афганистане, в частности, примирение Рахмона с талибами, а также транзит власти в Таджикистане от отца к сыну. Не исключено также, что после введения странами G7 эмбарго на импорт золота из России Москва захочет экспортировать его через Таджикистан.

Однако директор Центра политико-правовых исследований Тамерлан Ибраимов считает, что визит Путина вряд ли был связан с какими-то экономическими проектами, или намерением затащить Таджикистан в ЕАЭС:

«Вероятнее всего, акцент был сделан на ситуации вокруг Афганистана. Сейчас идет борьба за влияние. В том числе, и на Рахмона. Полагаю, что последнему уже были сделаны серьезные предложения по обеспечению и поддержки безопасности приграничных с Афганистаном районов со стороны главы Центрального командования Вооруженных сил США генерала Майкла Куриллы. Путин будет стараться их перебить. Чем? Только поставками вооружения. Таджикистан уже получил большую партию из США для отражения возможных атак талибов. России тоже придется что-то дать. Кроме того, Таджикистан – единственная страна в Центральной Азии, не признавшая власть талибов. В то же время, Москва аккредитует талибского посла. Делегация из Афганистана прибывала на экономическом форуме в Петербурге. Естественно, в Душанбе расценили это как не совсем дружественный шаг».

Эксперт напомнил: у Путина и Рахмона разные союзники и враги в Афганистане, и это может стать проблемой, прежде всего для Москвы. В Таджикистане вряд ли когда-нибудь смирятся с тем, что главный стратегический партнер сотрудничает с региональным противником. Непризнание талибов для Рахмона – принципиальный вопрос: когда общество неспокойно, его можно консолидировать только с помощью внешней угрозы.

Туркменистан: не пустить газ в Европу

После встречи с Рахмоном Путин отправился в Ашхабад. Помимо участия в саммите, по сообщениям пресс-службы Кремля, он пообщался с бывшим президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым и подарил ему на 65-летие две сабли ручной работы, шахматы и скульптуру наездника. С преемником и сыном Сердаром Бердымухамедовым Путин лично встретился после завершения саммита.

Туркменистан — максимально закрытая страна, но при этом весьма заметный игрок как в Центральной Азии, так и в Прикаспийском регионе. В Кремле это понимают, и Москва будет пытаться вернуть утраченные в 2019 году позиции крупнейшего импортера туркменского газа. После трехлетнего размежевания и полного прекращения газовых контрактов, «Газпром» хоть и возобновил закупки сырья в Туркмении, но объемы поставок значительно снизились. И сейчас Китай, а не Россия закупает туркменские энергоносители.

Кроме того, как партнер строительства газопровода ТАПИ, Туркменистан будет продавать свой газ Афганистану, Индии и Пакистану. Но главное — Туркменистан вместе с Азербайджаном способен экспортировать свой газ в Европу. Наверняка, в Ашхабаде рассматривали такую возможность. И это не может не беспокоить Москву, которой не нужны конкуренты на европейском рынке, где она использует газ как политическое оружие.

Турция и Китай наступают

В условиях затягивающейся войны в Украине страны Центральной Азии - партнеры России по ШОС, ОДКБ и ЕАЭС - оказались втянутыми в зону рисков, пытаясь при этом сохранить себе пространство для маневра.

В Центральной Азии исходят из того, что Россия постарается удержать позиции ключевого игрока в регионе. Однако война истощает ресурсы, и в условиях изоляции это рано или поздно приведет к финансово-экономическому и военно-политическому ослаблению страны. Кто может занять освободившееся место, очевидно.

Китай, безусловно, претендует на роль основного игрока в Центрально-Азиатском регионе, как и Турция, считает казахстанский политолог Данияр Ашимбаев, но элиты стран будут против: «Если речь идет об углублении экономического сотрудничества с Китаем, то тут все за. Укреплять военно-политические взаимоотношения — нет. Слишком рискованно. Всем известно: куда входит Китай одной ногой, то там он оказывается и двумя, и выдавить его будет очень сложно. Такая же история с Турцией. Во времена президента Сулеймана Демиреля это была светская страна с устойчивыми экономическими связями. Та модель, которую выстраивает Реджеп Эрдоган, не особо импонирует всем пяти республикам Центральной Азии, поскольку Турция продвигает идею военно-политического союза при активном лидерстве Анкары. Эрдоган лоббирует панисламистские, пантюркистские дискурсы. Они могут способствовать дестабилизации в регионе. В Бишкеке, Нур-Султане, Ташкенте, Душанбе и Ашхабаде, конечно, заинтересованы в сотрудничестве как с Пекином, так и с Анкарой, но в рамках разумного».

По мнению Ашимбаева, несмотря на попытки США и стран Евросоюза окончательно ослабить Россию, вытолкнув ее из Центральной Азии, Москва удерживает свой форпост в регионе и по-прежнему выступает как гарант безопасности:

«В случае эскалации ситуации в Афганистане защита южных границ нашего региона без помощи России невозможна. Для стабильности, нормального экономического развития Центральной Азии нужна многовекторность, но превалирующим фактором останется российский. Других вариантов нет. Ни элиты, ни население не заинтересованы в усилении американского влияния. Становиться же пушечным мясом для решения внешнеторговых вопросов Вашингтона в регионе никто не хочет, все видят, к чему это может привести на примере Афганистана и Сирии».

В подтверждение своих слов он приводит позицию, которую заняли президенты государств региона, из которых ни один публично не осудил российское вторжение в Украину.

Заявление же главы Казахстана Касым-Жомарта Токаева о непризнании «квазигосударств ЛНР И ДНР», высказанное на экономическом форуме в Петербурге, по мнению Данияра Ашимбаева, нельзя считать демаршем и попыткой отмежеваться от Москвы. И тем более, Казахстан не отказывается от союзнических обязательств перед Россией. Правда, взаимодействие с Москвой будет выстраивать в рамках санкционного режима, заявил президент Токаев. То есть, Казахстану пока удается балансировать между РФ и Западом.

А вот в Узбекистане выступили с более резким заявлением. Министр иностранных дел Руз Абдулазиз Камилов (освобожденный от должности в конце апреля) выступая на заседании сената Олий Мажлиса, вскоре после начала войны заявил, что Узбекистан признает независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины, не признавая так называемые «ДНР» и «ЛНР». Но, несмотря на это, Госдепартамент США ввел ограничения в отношении узбекской компании Promcomplektlogistic за нарушение санкционного режима против российских предприятий. Она наряду с компаниями из других стран вошла в «черный список» по подозрению «в поддержке военно-промышленного комплекса России».

Кыргызстан: лояльности не дождались

Что касается Кыргызстана, Кремль никогда особо не симпатизировал Садыру Жапарову, пришедшему к власти на волне октябрьских беспорядков в 2020 году. А ныне и вовсе демонстрирует враждебность. При этом, из всех стран Центральной Азии Кыргызстан, пожалуй, наиболее зависим от РФ. Москва прощала Бишкеку многомиллиардные долги, ежегодно выделяла крупные суммы для поддержки государственного бюджета. До одного миллиона кыргызстанцев находятся на заработках именно в России.

Политики в Бишкеке без устали повторяют о связывающих Россию и Кыргызстан исторических узах дружбы и братской любви. Но когда потребовалось не на словах, а на деле доказывать эту любовь и уважение, власти КР повели себя не так, как ожидалось. Сначала запретили показ фильмов «Солнцепек» и «Ополченочка», далее — запретили использовать литеры Z и V, не провели парад Победы на 9 Мая и публично не продемонстрировали, что согласны с «военной спецоперацией» в Украине. Очевидно, что в Москве рассчитывали на другое.

Как аргумент в пользу версии, что власти РФ недовольны официальным Бишкеком, можно привести публикации в «Коммерсанте» и «Московском комсомольце». Авторы статей обвинили высокопоставленных кыргызстанских чиновников — замглавы кабинета министров — председателя ГКНБ Камчыбека Ташиева, замглавы кабмина Эдиля Байсалова, бывшего министра иностранных дел Руслана Казакбаева и нынешнего — Жээнбека Кулубаева в реверансах в сторону Запада. Журналист кремлевского пула Андрей Колесников в репортаже о первом евразийском форуме в Бишкеке, который проходил в конце мая, позволил себе уничижительный тон и оскорбительные выпады в адрес президента Жапарова.

Поводом для смены тональности послужила активизация Белого дома и визиты в Кыргызстан заместителя госсекретаря США Узры Зея и помощника госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональда Лу. Бытует даже версия, что Садыр Жапаров настолько не устраивает Москву, что в Бишкеке руками пророссийских политиков хотят устроить очередной переворот.

Неслучайно Кыргызстан выбран РФ в качестве мишени. Стопроцентной лояльности от других центральноазиатских стран Россия не ждет.

Анна Штольц