Общественно-политический журнал

 

«Власть, которая не слышит людей, должна быть заменена»

В России появился «Шиес-2» — новая точка протеста вокруг «мусорной реформы». Две недели протестующие жили лагерем на окраине Казани, где дочерняя структура «Ростеха» запланировала строить один из пяти мусоросжигательных заводов. Разговаривать с протестующими никто не стал. 16 декабря пригнали ОМОН и разогнали людей, задержав 19 человек. По состоянию на полдень сегодняшнего дня им выписали штрафов на 167,5 тыс. рублей. Одному дали семь суток административного ареста.

В ответ протестующие опубликовали на Change.org петицию с требованием отставки главы Татарстана Рустама Минниханова и обещают продолжить свое сопротивление. О том, что происходит в Казани, Znak.com поговорил с участником разогнанного лагеря, сотрудником Высшей школы экономики, доктором социологических наук Искандером Ясавеевым.

— Вы можете рассказать, где именно планируется построить мусоросжигательный завод в Казани, вокруг которого сейчас разгорелся протест?

— Это село Осиново. Оно расположено в Зеленодольском районе Татарстана, но тяготеет к Казани. Я бы сказал, что это черта города. Сама площадка, отведенная под мусоросжигательный завод, находится дальше — в Зеленодольском районе. 

— Насколько это далеко от Казани?

— Гораздо ближе к Казани, чем к самому городу Зеленодольску. В пределах 10 километров от Казани находится эта площадка. Экологи рассчитывали радиус выбросов от мусоросжигательного завода в том случае, если он будет построен. Получили цифру в 16 километров. С учетом ветров вся Казань попадает в зону риска.

— Когда начался протест?

— Началось все около двух лет назад. По этому поводу на самом деле прошло несколько десятков митингов. Все мирные. Я сам в некоторых участвовал…

— Что заставило людей выходить на митинги?

— Было объявлено о планах «Ростеха» по строительству пяти мусоросжигательных заводов в России: четырех заводов — в Подмосковье и одного — в Татарстане. Собственно, основное, что требовали противники этой стройки, предоставить проект будущего мусоросжигательного завода. Этот проект нужен для проведения общественной экологической экспертизы. Но проблема в том, что проектная документация общественности до сих пор не предоставлена. С каждым днем это вызывает все больше и больше вопросов.

— Сейчас строительство уже ведется?

— Совершенно верно. Как началась история с палаточным лагерем? Примерно две недели назад началось строительство мощной дороги к будущей площадке мусоросжигательного завода. Дорога, действительно, очень основательная. С серьезной песчаной подушкой, сверху серьезный слой гравия. По всему видно, что дорога строится капитальная. По документам, которые нам показали строители, это не новое строительство, а реконструкция существующей дороги по землям сельскохозяйственного назначения. Эта информация всех удивила. Местные жители точно знают, что никакой дороги здесь и в помине не было никогда. Более того, для ее строительства начали вырубать лес. Десятки деревьев успели повалить. На их месте, собственно, и встал палаточный лагерь. Он просто разорвал строительство дороги. Прямо в створе дороги встали.

— Какие-то разрешительные документы строители показывали, прежде чем начать рубить деревья?

— Да, они показывали некие бумаги, но, по-моему, они не были еще тогда даже подписаны.

— Кто организовал палаточный лагерь?

— Это были те самые участники протестного движения, требовавшие показать им проект будущей мусоросжигательной площадки. Это самые разные люди с точки зрения возраста, профессиональной принадлежности и национальностей.

— Это только жители Казани?

— Были в основном жители окрестных поселков: Осинового, Новониколаевского, Радужного, Краснооктябрьского. Часть из них расположены буквально в двух километрах от будущего завода. Были жители разных районов Казани. Не только Авиастроительного района, который ближе всего к этому месту. Приехали люди из других городов и районов Татарстана. Например из Высокогорского района, из Зеленогорска. Поддержать нас приехал блогер из Перми Олег Бурылов. Он приехал со своей палаткой, и его тоже задерживали.

— Сколько в лагере стояло палаток?

— Перед разгоном там было уже семь палаток. Одна из них — это большая армейская палатка с печкой, в которой дежурные люди ночевали. Остальные использовались для пребывания днем, а также для хранения необходимых вещей и продуктов. Была еще кухня.

— Сколько там находилось людей, насколько массовым был протест?

— Число варьировалось. В выходные днем доходило до 200 человек. На ночь в будние дни оставались, бывало, 7-10 человек. Но в среднем, мы так считали, было по 80 человек.

— Пока этот лагерь стоял, была какая-то реакция со стороны местных властей, строителей и силовиков?

— Как раз в этом-то и все дело! Власть ответила полным молчанием, а затем разогнали лагерь. Никаких предложений, чтобы сесть за круглый стол, услышать наши аргументы, представить документы по заводу — ничего этого не было сделано. Что касается силовиков. Периодически приезжал начальник Осиновского отдела полиции. Он вел себя очень доброжелательно. Со всеми здоровался за руку, курил, пил чай с нами. Видимо, смотрел, чтобы в лагере не было пьяных и было все в порядке. Кстати, в нашем лагере, как и в Шиесе, был сразу введен сухой закон. Постоянно приезжали сотрудники центра «Э» республиканского МВД. Они фотографировали номера машин участников, периодически подходили к костру и вслушивались в наши разговоры. Надо сказать, что мы к этому относились совершенно спокойно. Никакой тайны из наших действий не делали. Даже чаем их угощали. Никакой агрессии и напряжения не было. Строители реагировали так, как и положено вменяемым людям. В частных разговорах все отмечали, что они люди подневольные и просто выполняют заказ. Приглашали, кстати, нас греться в свой вагончик.

— Это какая-то местная строительная фирма или, как на Шиесе, вахтовики из других регионов?

— Честно говоря, я даже не знаю. Кажется, местная структура. Все работы они вели, не выставляя какого-то информационного щита.

— Как вчера начался разгром лагеря?

— К моему сожалению, я вчера как раз не оставался на ночь в лагере. Насколько я знаю по сообщениям в чате, оцепление начали выстраивать около 8:00. После этого наши дали сигнал SOS. Сам я приехал в начале десятого. Кстати, у них, судя по всему, была машина с глушилками. После 8:00 все сообщения из лагеря резко оборвались, и какое-то время мы даже толком не понимали, что там происходит. Примерно с 8:30 полиция перекрыла своими кордонами все подъездные пути к лагерю. Мне пришлось бросать машину у Новониколаевского и еще с четырьмя местными жителями идти кружным путем по полям, чтобы подойти ближе к лагерю. Когда я приехал, к слову, то увидел уже цепь сотрудников Росгвардии в поле. Было много сотрудников Росгвардии, полицейских, сотрудников центра «Э». Были какие-то автобусы с тонированными стеклами. В начале десятого приехал ОМОН, все в шлемах и с дубинками. Началась целая войсковая операция.

— В пабликах писали, что насчитали порядка 500 силовиков там вчера?

— Трудно сказать. По моим ощущениям, их было порядка 200 человек. Но они работали несколькими сменами и периодически менялись. Мы сумели подойти к лагерю с другой стороны и стояли в нескольких метрах от оцепления. Силовики, кстати, были неплохо обеспечены, для них привезли туда даже биотуалеты.

— Как поступали с теми, кто оставался на тот момент в лагере, дали ли им возможность спокойно собрать вещи и покинуть место?

— Насколько я знаю, их предупредили, потребовав покинуть территорию. В ответ люди в лагере заявили, что они граждане России и обладают всеми правами. В том числе правом находиться в лесной полосе, которая является общественным пространством. После этого подогнали к ним вплотную строительные КамАЗы. Получилось так, что люди как бы преградили дорогу машинам. Далее начал действовать ОМОН: буквально за руки и за ноги хватали людей. Поражает то, что там были женщины старшего возраста, пенсионерки, которые просто утром привезли протестующим горячую картошку покушать. И их тоже хватали.

— То есть они не ночевали там даже?

— Именно что не ночевали! Это обычные женщины, которые пришли туда к семи утра из соседнего Осиново, чтобы покормить людей. И их тоже под руки и под ноги запаковали в автобусы. С ними особо не разговаривали, не вступали в какие-то диалоги. Все это происходило под плач и под крики. Признаться, я видел московские задержания, но чтобы так со пожилыми людьми… На меня это произвело сильное эмоциональное воздействие.

— Что дальше было с задержанными?

— В общей сложности было задержано 19 человек. Тут же всех увезли в УВД Зеленодольска. Тут же начались суды, которые продолжались за полуночи. Решения судов были почти под копирку. Как правило, выписывались штрафы по 10 тыс. рублей за нарушение по статье 20.2 КоАП [РФ «Нарушение установленного порядка организации либо проведения массовой акции»]. Были еще штрафы по статье 19.3 КоАП [РФ «Неповиновение законному требованию полиции»]. Самую серьёзную меру избрали в отношении юриста Андрея Железнова-Липеца. Ему дали 7 суток ареста. Если честно, совершенно не понимаю, что стоит за таким жестким решением. Еще несколько дел начали рассматривать сегодня утром, но их результата также не знаю.

— После разгона лагеря протест в Казани будет свернут, какие есть ощущения?

— Лагерь, действительно, демонтирован. Само это место, насколько мы знаем, тут же засыпали гравием. Но никакого уныния нет. Никто не воспринимает это как поражение движения. Все считают, что это только начало. Если строительство дороги и завода продолжится, то это лишь вызовет серьезное противодействие. Во всех чатах идут призывы сплотиться. Сейчас начался сбор средств на оплату выписанных штрафов. Уверен, что солидарность люди проявят и деньги на штрафы соберут. Надо порядка 200 тыс. рублей сейчас.

— Обсуждаются какие-то предложения восстановить лагерь?

— Пока нет, но они неизбежно возникнут. Более того, ситуацию продумают и постараются сделать лагерь менее уязвимым для действий властей. Хотя и в данном случае не было законных оснований выгонять людей оттуда.

— Опыт лагеря в Шиесе использовался и удастся ли в Казани, на ваш взгляд, повторить ситуацию русского Севера, где протестовали тысячи людей?

— Само название нашего лагеря «Шиес-2» возникло практически сразу. И это о чем-то говорит. Вообще у нашего лагеря два названия. Кроме «Шиес-2» его зовут еще «ДиОкСИНОВО». Игра слов своеобразная. Тут же, кстати, активизировались контакты с Шиесом, пошел обмен видеороликами. В чате «ДиОкСИНОВО» есть участники Шиеса, среди наших протестующих были люди, которые ездили туда. Конечно, учитывался и сам опыт организации лагеря в Шиесе. Например, был сразу введен сухой закон. Через три или четыре дня приняли хартию лагеря. Люди сразу заявили, что отстаивают конституционные принципы, что это мирный и ненасильственный лагерь. Думаю, все движение продолжится.

— Нет ли у вас ощущения, что рано или поздно разрозненные выступления против мусорных площадок по стране сольются в единое экологическое протестное движение?

— Судя по коммуникации между Шиесом-1 и Шиесом-2, задел для такого объединения протестов существует. Цели, в общем-то, одни и ценности тоже. Не вижу препятствий для появления такого движения. Есть уже отчетливое понимание того, что поодиночке власть раздавит, а коллективное действие будет гораздо более сильным.

— В Шиесе также люди приносили еду со своих огородов и одежду из дома, все это складывалось в общий котел и использовалось. Правда, их тут же обвинили в финансировании из-за рубежа…

— Здесь то же самое все происходит. Задают уже вопросы, на какие средства существует лагерь.

— Насколько сообщалось, земля, на которой планируют построить завод, принадлежит «РТ-Инвест», дочерней компании корпорации «Ростех». Совладелец этой структуры, кстати, Андрей Шипелов, который упоминался ранее в связи с системой «Платон». Инициатором мусорной реформы выступают федеральные власти. Но вчера вы написали петицию на Change.org с требованием отправить в отставку из-за истории с Осиново главу Татарстана Рустама Минниханова, почему?

— Текст этой петиции родился вчера, когда я только вернулся из лагеря. Это была реакция на то, что произошло там. Люди просили услышать их и поговорить с ними. Это был призыв к власти. Вместо этого мы увидели картину из сотни силовиков, которые жестко разогнали лагерь. Это при том, что наши требования были очень просты: предоставить проектную документацию и провести публичное обсуждение этой темы. Ничего, ни одного шага навстречу! Власть, которая не слышит людей, должна быть заменена. Почему Минниханов, а не [Владимир] Путин? Если честно, силовой операции такого масштаба я не припомню. Очевидно, что это не могло произойти без ведома и санкции Минниханова. Он либо сам принял участие в этом, либо дал поручение. В этом смысле он несет ответственность за то, что произошло.