Откуда власти высасывали факты вмешательства США в протесты в Москве

"Оппозиционеры устраивают незаконные акции в Москве при открытой поддержке США", "Гражданка США проводила инструктаж задержанным в автозаке", "США вмешиваются в дела РФ, отправляя своих агентов на митинг в Москве" – такими заголовками пестрели прокремлевские СМИ, в первую очередь близкие к медиаимперии Евгения Пригожина, 11 августа, на следующий день после акции "Вернем себе право на выборы". Поводом для подобных статей стало задержание Татьяны Бренник, адвоката, имеющей два гражданства, российское и американское. В интервью Радио Свобода Бренник рассказала о своем задержании и о странном пареньке из автозака, который выложил фотографию ее паспорта и видео ее беседы с другими задержанными, во время которой она якобы "провела инструктаж, как обдурить ментов".

Татьяна Бренник (на фото) – не самая публичная персона в российском адвокатском сообществе. У нее нет аккаунтов в соцсетях, ее телефон не найти в открытом доступе, а упоминания Бренник в СМИ можно пересчитать по пальцам. Бренник является членом Адвокатской палаты Московской области и в числе прочего специализируется на крайне чувствительных делах о возвращении законным представителям детей, в том числе вывезенных из России в другие страны: например, когда один из родителей забрал себе ребенка после развода и не хочет отдавать его вопреки решению суда. Одна из таких историй в 2018 году легла в основу сюжета программы "Человек и закон" на Первом канале, в котором Бренник дает комментарий корреспонденту. Годом ранее интервью Татьяны об этой же проблеме вышло в "Российской газете", публикации с комментариями Бренник появлялись в официальном правительственном издании и раньше. Татьяна Бренник вежливо уклоняется от ответа на вопрос о том, когда и как она стала гражданкой США, утверждая лишь, что это было сделано законно и она уведомила российские власти о своем втором гражданстве.

После появления в интернете фотографий американского паспорта Татьяны Бренник член Совета Федерации Франц Клинцевич назвал ее присутствие среди задержанных "опосредованным разведпризнаком" влияния США на российские выборы, а депутат Госдумы из фракции "Единой России" Виктор Водолацкий и вовсе заявил, что "люди, подобные американской гражданке, добивались, чтобы задержанные бузотеры вновь оказались частью толпы и могли принять участие в запланированных беспорядках". Впрочем, есть в интернете и посты в ее защиту.

Первым фотографии паспорта и видео с Бренник опубликовал пользователь ВКонтакте по имени Антон Цаплин. На видео Бренник всего лишь советует задержанным вносить в протокол данные обо всех изъятых у них вещах и призывает их в установленный законом 10-дневный срок обжаловать постановления о штрафах или аресте. Тем не менее комментарий Цаплина к видео и фотографиям написан в плохо скрываемом обвинительном тоне, более характерном все для тех же прокремлевских СМИ: "Провела инструктаж ребятам, как обдурить ментов. Говорила, как правильно отвечать на вопросы, как заполнять протокол и как избежать ответственности".

Цаплин, как указано в его профиле, живет в Нижнем Новгороде. Из публикаций других пользователей следует, что он является членом и даже руководителем нескольких "патриотических" прокремлевских организаций – например, возглавляет "Волонтерскую Роту Боевого Братства" в своем городе. Как следует из его поста, в автозак он попал якобы случайно, когда "наткнулся на толпу протестующих".

Антон Цаплин не ответил на сообщение Радио Свобода с вопросом о том, зачем он сфотографировал паспорт Татьяны Бренник и выложил его в интернет, заблокировав прием сообщений от нашего корреспондента.

По словам Татьяны Бренник, Цаплин выложил фотографию ее паспорта без ее разрешения. Его присутствие в автозаке Бренник считает провокацией. В интервью Радио Свобода Татьяна Бренник рассказала об обстоятельствах своего задержания и о том, как она намерена реагировать на многочисленные статьи в интернете, в которых ее называют "американским агентом в России".

– Нет, не совсем. Это одно из моих направлений деятельности, причем довольно-таки большое, да. Я адвокат с 1998 года в Российской Федерации, я занимаюсь международным частным правом, в том числе одно из направлений – это розыск детей, которые были украдены, в том числе из Российской Федерации в другие страны.

– Мне такая информация не нужна, я перегружена работой. Меня не раз снимал "Первый канал", можете посмотреть программу "Человек и закон", июнь прошлого года.

– Место называется Ильинский сквер, Москва, это возле станции "Китай-город".

– Я живу в Центральном административном округе, а рядом с этим местом проживает моя подруга.

– Нет, на митинге на Сахарова я была минут 20, и мой протест заключался в том, что я хочу изменить ряд статей Уголовного кодекса, касающихся детей, в том числе 315-ю статью УК, это наказание за неисполнение решений суда. В Российской Федерации, чтобы было понятно, мало вынести решение суда, его еще надо исполнить, и наказания должникам нет.

– Нет, не совсем. Мы не пошли гулять по Москве, мы сели в метро и поехали в сторону дома моей подруги, а это как раз было в этом районе. И на самом деле, когда мы туда приехали, было тихо. Определенное количество сотрудников полиции было, было какое-то количество людей, но не было того, что случилось буквально сразу. Все очень изменилось.

– Я в какой-то момент потеряла свою подругу, потому что началась очень серьезная беготня. Полиции, ОМОНа и Росгвардии было очень много, больше, чем людей, и произошел такой момент, что этот сквер окружили. Требование, которое я слышала, было "разойтись", а разойтись было некуда, фактически в каждой арке, в каждом переулке находились сотрудники полиции, которые выгоняли людей. Требования покинуть территорию района, площади, этой конкретной улицы или всего Центрального административного округа не было. Соответственно, когда я поняла, что слишком много Росгвардии, полиции, я потеряла свою подругу, я решила уйти от толпы. В сквере там находится воздухозаборник для метро, на фотографиях это очень хорошо видно, я села около него, вокруг меня никого не было. Мне проще было это все переждать, потому что по скверу на меня шел ряд, вот такая выстроенная шеренга сотрудников Росгвардии. Росгвардией я называю сотрудников, которые имеют шлемы с защитным стеклом и одеты во все черное, в бронежилеты, и на плечах и коленях у них пластиковые защитные средства. Значит, я сидела, они шли на меня, была я, и сзади меня эта будка была, в любом случае они бы будку обошли. Я показала на себя пальцем и сказала: "Мне уходить?" А сотрудник Росгвардии показал мне: "Сидите на месте". Фактически они через меня переступили, то есть претензий ко мне никаких не было. Я была одна, абсолютно одна. Потом прошло минут семь, я понимаю, что они подходят ко мне сзади, но я их не вижу.

Они подошли ко мне сзади и последовала команда: "Встать!". Но встать я не успела, поскольку меня подняли. Я подумала, что, скорее всего, я задержана или арестована, не знаю, и, соответственно, я спросила: "Я задержана?" Мне сказали, что я не задержана, мне сказали: "Пройдите туда". И дальше я, наверное, сделала ошибку, сказав: "Если я не задержана, почему я должна идти именно туда?" Потому что там тоже были автозаки, там тоже были сотрудники. Все, дальше без объяснения причин меня развернули и направили в автозак. Я была очень сильно напугана. Чтобы не создавать никаких других, дополнительных проблем, естественно, я не сопротивлялась, руки у меня были подняты вверх, я демонстрировала, что у меня нет никакого оружия. Сотрудник, который меня задерживал, это один сотрудник Росгвардии, его зовут Сергей. А в протоколах, которые потом мне вручили, меня задерживали двое сотрудников ОВД "Хорошево-Мневники". У меня есть основания полагать, что этих сотрудников там не было.

– Во-первых, не было известно абсолютно ни о каком гражданстве до автозака. Но так как люди говорили о том, что у них отбирают и телефоны, и паспорта, это нормальная реакция любого человека – сфотографировать паспорт, пока у вас его не отняли, и послать его другу. У вас отнимут потом все, и у вас не будет ничего. Получается, что без моего согласия кто-то сфотографировал мой паспорт. У меня есть другой паспорт, но дело в том, что я когда выходила из дома, я взяла с собой только рюкзак, и это единственный документ, который у меня оказался. Это был выходной, а в рабочей сумке у меня лежат российской паспорт и адвокатское удостоверение.

– Без моего согласия.

– Я думаю, что это так и есть. У меня очень большое подозрение, что этот Цаплин являлся сотрудником, который был помещен в автозак специально, иначе бы он не стал меня снимать. Дальше нужно понимать, что если сравнить его комментарий с фразами, которые я произносила в автозаке, понятно, что я просто людей успокаивала. В автозаке начались волнения, начались крики, какие-то нелицеприятные отзывы о сотрудниках полиции. Мои слова (которые, кстати, не записали, потому что неудобно было, эта запись обрезана), то есть все, что было сказано до этого и после этого, звучало ровно так: "Пожалуйста, все успокоились, прекратили кричать на сотрудников полиции, они здесь не виноваты, они находятся на работе". Дальше была моя фраза, которая звучит: "Прекратите сотрясать воздух". После этого кто-то пожаловался, что у него забрали паспорт, забрали телефон. Я говорю: "Вас сейчас доставят, задержат либо отпустят, и в любом случае будет протокол. Поэтому все, что вы сейчас мне говорите, пожалуйста, напишите в протоколе". Я юрист, и этим людям как раз никто права их не разъяснил. Цитировать законы и права людей при задержании я могу.

– Мне было очень неприятно, поскольку я являюсь гражданкой двух стран, и я выбираю своим местом жительства Российскую Федерацию, я здесь работаю, здесь проживает моя семья, мне здесь комфортно... ну, до субботы было [комфортно] жить. Плюс дело в том, что, перепечатывая какую-то новость, люди не догадываются хотя бы проверить. Несмотря на то, что у меня отсутствуют соцсети, я ими не пользуюсь, можно было проверить. Наши спецслужбы, поверьте, много чего могут, поэтому я больше чем уверена, что информация обо мне была у них уже спустя час. То, что они там ничего не нашли, может быть, их расстроило, но чтобы доказать все это, нужно какие-то доказательства предоставить. Если бы они были, поверьте, ими бы пестрел весь интернет. Сделано было бы официальное заявление о том, что у меня контакты с теми-то, с теми-то. Я уверена, что сейчас все мои почты вскрыты, WhatsApp вскрыт, я думаю, что нас сейчас даже слушают, в данный момент. Все банковские данные были бы вскрыты на предмет нахождения, кто меня содержит. Но этого нет. Этого нет и не будет. Поэтому, увидев эту информацию в СМИ, сначала у меня возникла, как у адвоката, такая мысль: прежде чем что-то писать, может быть, хотя бы в интернете посмотрите, кем является Бренник?

– Вы знаете, это средства массовой информации, которые – вам, как журналисту, понятно – имеют желтоватый оттенок, кроме, наверное, двух. Тратить свое время на то, чтобы доказывать, что я не тот человек, за которого меня принимают, я пока не готова по одной простой причине: вы знаете, что такое интернет, оттуда сложно что-либо убрать. Я абсолютно не стесняюсь того, что являюсь правозащитницей в России. Да, у меня есть гражданство другой страны, у меня семья, все крутится вокруг этого, и от этого отказываться я тоже не собираюсь. Поэтому подавать в суд... я не уверена, что это нужно делать.

– Это должны были сделать лица, меня задержавшие. Я сама лично не уведомила, потому что я находилась в состоянии большого стресса и просто найти даже... во-первых, очень плохо работала связь. Это сделал один из моих друзей, это я знаю, сама лично я туда не обращалась.

– Сегодня суда не было, поскольку материал, который на меня поступил, по статье 20.2 Кодекса об административных нарушениях, пункт 5, это то, в чем меня обвиняют... Понимаете, чтобы нарушить порядок проведения митинга, нужно там быть, а митинг к тому времени уже закончился. Статья просто неправильно применена, то есть она применяется, когда идет митинг и кто-то нарушает его порядок. Поэтому для меня очень странно, что эта статья применяется ко мне и ко всем остальным. Суд фактически не начался, поскольку судья принял решение вернуть материал в ОВД "Хорошево-Мневники", поскольку он нашел значительное количество нарушений. Меня представляет адвокат, он лучше меня в административных делах понимает.

– Да, я в митингах не участвую, мне никогда не приходило это в голову. Я никогда не привлекалась ни в уголовном, ни в административном порядке за всю свою жизнь.

–- Вы знаете, я думаю, нет. И объясню почему. Даже если бы я хотела это делать, это для меня просто опасно. Там же самая статья 20.2 имеет пункт 8 ("повторное совершение административного правонарушения", возможен арест на срок до 30 суток, – прим.), и если я повторно буду задержана... Фактически мое конституционное право сейчас немножко пострадало в том плане, что я боюсь. Я элементарно боюсь.

– Я человек аполитичный, меня политика мало интересует. Меня интересуют изменения в Уголовный кодекс, связанные именно с моей работой, чтобы просто можно было эффективнее защищать права граждан, права моих доверителей. По поводу протестов у меня, наверное, общее мнение: люди имеют право собираться и высказывать свое мнение.

Марк Крутов

Конец 2020-х, разговор двух задержанных:

- В какой концлагерь нас с вами повезут?
- Не знаю, я не интересуюсь политикой.