Дело ЮКОСа и общественное мнение России

События, связанные с арестом, судом и наказанием Михаила Ходорковского и ряда сотрудников ЮКОСа, с банкротством и фактическим уничтожением одной из наиболее успешных российских компаний 1990-х— начала 2000-х годов, а затем возбуждение нового дела против Ходорковского и Лебедева в 2009 году стали знаковыми для экономического и социально-политического режима, который был установлен в стране с приходом Владимира Путина на пост президента.

Дело ЮКОСа стало одним из показателей продолжительного и продолжающегося по нынешний день кризиса российской власти— кризиса ее законности, эффективности и ответственности, ее осмысленной поддержки со стороны населения. Оно негативным образом повлияло на отношение к России в мировом общественном мнении.

В первые же месяцы после ареста руководителей и сотрудников компании точка зрения большинства населения страны на происходящее, можно сказать, сложилась. И сводилась она к следующему: суть «дела» для россиян состояла не в том, будто Ходорковский, Лебедев и другие нарушили закон, а в том, что определенные структуры во властных верхах решили их наказать, подорвать авторитет компании, нанести ей максимальный вред, скорее всего— довести до банкротства.

Так, по данным июньского опроса 2004 года, половина россиян была уверена, что выступающими против ЮКОСа руководят исключительно корыстные мотивы, практически столько же (48%) считали, что Ходорковский попал под суд, поскольку так захотела власть.

Поведение властей при этом расценивалось либо как чистый произвол (14% опрошенных в июле 2004 года), либо как видимость законности, за которой по существу скрывается тот же произвол, «право силы» (27%).

Законными действия, предпринятые против Ходорковского и ЮКОСа, считали в том же июле 2004 года 27% россиян (32% затруднились с определенным ответом). Иными словами, группа оценивающих развязанную против ЮКОСа кампанию как произвол была в полтора раза больше той, которая видела в действиях властей законные меры, направленные на восстановление правопорядка.

При этом за предпринятыми властью действиями большинство опрошенных видело не единую монолитную инстанцию и ее будто бы однонаправленную, беспрекословную к исполнению волю, а интересы разных структур и групп в руководстве страной, в крупнейшем бизнесе.

Так что, вопреки давлению официальных властей и послушных им масс-медиа, российское население по преимуществу не было настроено на уничтожение ЮКОСа, не испытывало к Ходорковскому, Лебедеву и другим ничего похожего на «классовую ненависть».

Соответственно, преобладающая часть россиян, пусть с незначительным перевесом голосов (39 против 34%, при 27% затруднившихся с ответом в июле 2004 года), все же считала лучшим исходом на тот момент разумный финансовый компромисс и надеялась на освобождение Ходорковского.

При этом положительное отношение к Ходорковскому как бывшему главе ЮКОСа, критичная оценка властей и вместе с тем острое ожидание негативных последствий судебного процесса, всего дела ЮКОСа для страны и для отношения к ней в мире было характерно для нескольких групп:

• более молодых респондентов (особенно— для самых молодых, до 24 лет),
• людей с высшим образованием, более высокими доходами и относительно высоким потребительским статусом,
• жителей крупнейших городов и прежде всего Москвы.

Однако важно подчеркнуть, что никаких собственных интересов и чувств с делом ЮКОСа у большинства россиян не было связано. И ни малейшей пользы для себя от последовавшей «национализации» компании россияне также не увидели.

Таблица 1. Как Вы думаете, кому пошли на пользу банкротство и распродажа ЮКОСа?

^*Примечание: в 2004 году задавался вопрос «Как Вы думаете, кому пойдет на пользу банкротство и распродажа ЮКОСа?»
Здесь и далее источник: Левада-центр

По этой причине массовое отношение к событиям вокруг компании и ее руководителей постепенно рутинизировалось. Оно понемногу вошло в привычные рамки подопечного сознания российских масс, для которого характерна установка на уравнительную справедливость и одобрение популистских действий власти, приоритет «государственных интересов» (несмотря на всё недоверие зависимых от государства масс к этому же самому государству), стремление оправдать «право сильного», опять-таки, при всей надежде на «разумный компромисс».

Некоторый рост сочувствия к Ходорковскому в конце 2005— начале 2006 года (в первый период его заключения) быстро спал, и установившаяся конструкция преобладающего равнодушия сохранилась до последнего времени.

Таблица 2. Сочувствуете ли Вы Михаилу Ходорковскому?

Иными словами, важнейшим фактором, повлиявшим на коллективные оценки дела ЮКОСа и судьбы руководителей компании стало двойственное отношение большинства россиян к власти при позитивном отношении к воплощающему эту власть «первому лицу».

Кроме того, на массовых оценках не могло не сказаться и то, что альтернативных официальным источников информации, более многосторонних критериев оценки, объективных подходов к пониманию ситуации со стороны независимых и авторитетных групп, «лидеров мнений» в сегодняшнем информационном пространстве России становилось все меньше (за исключением интернета, но он по охвату аудитории и масштабу влияния равняться с телевидением не может).

Для большинства россиян независимых от власти источников информации и оценок сегодня чрезвычайно мало.

Таблица 3. Средства массовой информации в России в основном объективно информируют граждан о событиях, происходящих в стране и в мире, или являются средством пропаганды и манипулирования общественным мнением?

Таблица 4. Средства массовой информации в России в основном независимы или находятся под контролем власти или крупного бизнеса?

Характерно то непроясненное, двусмысленное отношение к приговору, вынесенному судом по «первому» делу руководителей ЮКОСа. Значительная часть россиян явно уходила от необходимости однозначно ответить на вопрос, в какой мере суд и приговор были законными и справедливыми.

Треть опрошенных в декабре 2005 года затруднилась дать на этот вопрос сколько-нибудь содержательный ответ. Большинство россиян чувствовало давление властей на суд, подгонку судебного приговора под заранее вынесенное «наверху» решение, однако то же самое большинство не хочет и не умеет сопротивляться навязываемому властями приговору, общему обвинительному уклону этого процесса.

Лишь 3% опрошенных в том же декабре твердо говорили о том, что приговор был «совершенно несправедливым», 29% считали его «вполне законным и справедливым». Остальные (а их более трети, 35% опрошенных, и это самая большая доля ответов) дают уклончивые оценки, сводящиеся к тому, что, с одной стороны, признать приговор «справедливым» очень трудно, но, с другой стороны, какая-то «вина» за подсудимыми есть.

Отмечу, что различия в мнениях опрошенных, принадлежащих разным социальным группам, в данном случае не слишком значительны: это значит, что общее мнение во всей его неопределенности, двусмысленности установилось и возобладало. Наибольшие расхождения обнаруживаются между двумя «полюсами»— предпринимателями, которые чаще считают суд и приговор несправедливыми, и пенсионерами, одобрительно встретившими государственные репрессии в отношении «олигархов».

Таблица 5. Какая из точек зрения по поводу возбуждения судебного дела против М. Ходорковского кажется Вам сейчас наиболее правдоподобной?

Как видим, за годы, проведенные Ходорковским и Лебедевым в заключении, среди россиян самым заметным образом выросла именно группа тех, кто затрудняется с определенным ответом по поводу этого дела. Так что к моменту второго суда над бывшими руководителями ЮКОСа коллективный интерес россиян к судьбам Ходорковского и Лебедева, и без того, как мы отмечали, не слишком выраженный, еще больше упал.

И дело тут, представляется, не в самих по себе фигурантах процесса, а в общем состоянии социальной массы в сегодняшней России. Две трети, а то и три четверти взрослого населения сейчас признают, что не могут повлиять на происходящее в стране и фактически не имеют никаких иных источников информации кроме полностью огосударствленных основных каналов телевидения.

Таблица 6. Следите ли Вы за нынешним судебным процессом над Ходорковским и Лебедевым, и если да, какие чувства он у Вас вызывает? (октябрь 2009 года)

Треть россиян вообще не понимают, в чем обвиняются теперь бывшие руководители компании ЮКОС. Относительное большинство (около 30%) по-прежнему уверено в том, что за вновь возбужденным делом стоят прежде всего интересы тех, кто нажился на разорении компании. Но до половины опрошенных (и даже более) вовсе не имеют мнения по этому поводу.

Таблица 7. Как Вам кажется, для защиты чьих интересов возбуждается новое дело против Ходорковского и Лебедева? (сентябрь 2009 года)

Таблица 8. Что было бы лучше для России в нынешней кризисной ситуации: чтобы такие люди, как Ходорковский, находились в заключении или трудились на благо страны в бизнесе или политике?

Как видим, мстительное озлобление против бывших «олигархов» среди россиян по-прежнему нисколько не преобладает. Значительная доля опрошенных осознает и признает, что судьбы подсудимых решают сегодня не судьи, а политические «верхи».

Таблица 9. Где, на Ваш взгляд, решается сейчас дальнейшая судьба Михаила Ходорковского и Платона Лебедева: в суде или в «коридорах власти»?

Самую большую группу респондентов составляют сегодня те, кто не следит за новым процессом против Ходорковского и Лебедева и затрудняются ответить на принципиальные вопросы об их деле.

Таблица 10. Следите ли Вы за ходом нового судебного процесса над бывшими руководителями ЮКОСа Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым? (сентябрь 2010 года)

Таблица 11. Убеждают ли Вас доводы прокуратуры в виновности Ходорковского и Лебедева?

При столь массовой неопределенности в ответах и оценках всего, что их впрямую не затрагивает, наибольшие затруднения у россиян вызывают вопросы о предполагаемом будущем бывших руководителей ЮКОСа, перспективе их освобождения и— в случае такого освобождения – их гражданской судьбы, политического влияния. То есть вопросы, требующие хоть какой-то общей заинтересованности, правовых понятий, общегражданских представлений и действий.

Такие обобщенные проблемы, затрагивающие всех, взывают к решению (и требуют известной решительности), а ни того, ни другого у большинства россиян в нынешней ситуации нет. Можно сказать короче: в сегодняшней России нет общества, поэтому всё чаще нет и мнения.

Характерно, что, по мнению почти двух пятых россиян (февраль-март 2010 года), гипотетическое осуждение сегодняшних подсудимых по делу ЮКОСа на новый срок или столь же гипотетическое их досрочное освобождение не повлияло бы на нынешнее состояние общества в России. Еще две пятых в том же исследовании затруднились с ответом на этот главный вопрос.

Позитивными оценками Михаила Ходорковского и пожеланиями, чтобы он на свободе трудился на общее благо, по-прежнему заметно выделяются группы наиболее образованных и обеспеченных россиян, жители Москвы и крупнейших городов. Эти же группы, насколько можно судить, сильнее задеты произволом чиновной власти и сросшегося с ней крупнейшего бизнеса. Вероятно, они чаще, нежели жители сел и малых городов, с таким произволом сталкиваются.

Но вместе с тем именно эти «продвинутые» по ресурсам и кругозору группы (большинство образованных, обеспеченных и урбанизированных респондентов) чаще других не считают нужным сегодня следить за тем, что происходит в зале Хамовнического районного суда в Москве.

Борис Дубин