Мы видим лишь начало кризиса и не знаем каким будет новый баланс сил

Победа на референдуме в Великобритании сторонников выхода Соединенного Королевства из Евросоюза оказалась для всей заинтересованной части мира сюрпризом — для кого-то радостным, а для кого-то крайне неприятным. О том, к каким последствиям для Британии, России и всей цивилизации может привести запущенная накануне процедура "развода" британцев с остальными европейцами, изданию Newsader рассказала политолог Лилия Шевцова. Она далека от апокалиптических прогнозов и уверена, что нынешний кризис, как и предыдущие, выведет Запад на новый виток развития, а для Кремля "брэксит", скорее всего, не сулит тех выгод, которые рассчитывает получить авторитарный российский режим.

 Первое, что лично меня волнует: читая серьезную западную прессу — потому что пресса на русском языке скорее реагирует на западные медиа, — поражаешься драматизму и эмоциональной оценке восприятия ситуации. История "брексита" и начинающийся теперь этап борьбы за его последствия — в какой степени это апокалипсис для западного мира? Превалирует оценка этого как "домино": за "брекситом" последуют "фрэнксит", "итальянскситы", "испанскскситы" и так далее.

Между тем, в семидесятых годах Запад переживал очередной кризис, как переживал он очередной кризис и в двадцатых-тридцатых годах. Возгласы в те времена были еще более устрашающие, чем сегодня. И оказалось, что те кризисы — кризисы основ моральной жизни, семьи и экономики — привели к новому подъему западного мира. Получается так, что Запад, как и Россия, не может развиваться умеренными темпами и тоже должен проходить встряску и разрыв сухожилий. Очевидно, что это — формула и его прогресса, к которому, впрочем, он не еще не готов.

Однако я бы не стала использовать метафору "домино" или известного нам фильма "Карточный домик". Метафора должна быть скорее анатомической. Сейчас, оставшись без Великобритании, Европейский Союз стал, конечно же, хромать, лишившись одной из ног. Британия давала ЕС очень мощный хребет — во-первых, прагматизма, во-вторых, британской рациональности, в-третьих традиций либерализма, в-четвертых, связи с Америкой, с которой ЕС взаимодействует не через Германию, Францию или нордические страны, а прежде всего — через United Kingdom. Отрыв этой ноги, конечно же, ослабит евроатлантическое взаимодействие с Соединенными Штатами. Но и сама Британия теперь тоже ослабла — ослабла именно потому, что потеряла сейчас скучное модерирующее влияние через многочисленные десятки и сотни регулирующих постановлений. Она оказалась на периферии Европы, став гораздо более провинциальной.

Это первый момент. Он о том, что кризис, по сути, является единственным фактором оживления Запада, который оказался сейчас в тупике, прострации и деморализации. Мы видим лишь начало кризиса, и вопрос не в том, почему он только сейчас начался, а почему так долго не было встряски и не лихорадило. А теперь температура пошла вверх, и эта температура — признак осмысления процесса.

Второе. Что демонстрирует "брексит"? Конечно, в рамках Великобритании он демонстрирует неэффективность лидерства Кэмерона, а также паралич двух ведущих партий — тори и лейбористов.

Третье. "Брэксит" показывает глубинный склероз европейского сообщества и, прежде всего, Брюсселя — неспособность брюссельского аппарата и руководства увидеть серьезность проблемы, неспособность предложить Европе видение дальнейшего развития, неспособность разрешать кризис и полная потеря доверия со стороны населения в отношении Европы. Ведь, собственно, если только тридцать-сорок процентов европейцев доверяют Брюсселю, это значит — кризис.

Четвертое. Гораздо более серьезен кризис западной модели демократии: Запад, лишившись оппонента в лице мировой системы социализма, оказался беззубым и неспособным к самообновлению. Налицо факт отсутствия оппонирующей идеологии как источник этого кризиса. Фукуяма в последней статье прямо пишет, что трампизм — это результат дисфункциональности и кризиса американской демократии.

Пятое. Оказалось, что глобализацией последних 25 лет, которой мы, либералы, так гордились, воспользовался золотой миллион в ущерб остальному населению. Произошло вымывание среднего класса везде — от Америки до Германии. Население обеднело, элита обогатилась, финансовый капитал стал совершенно агрессивным и беспардонным, и западное общество на своем среднем и низшем уровне стало жертвой упрощенно-примитивного либерализма.

Шестое. "Брексит" демонстрирует разрыв поколений. Он всегда существует и всегда приводит к революциям и потрясениям. Сейчас молодое поколение европейцев и британцев выступают за сохранение единства Европы, а поколение среднего возраста — за суверенитет, за закрытие, за возврат к привычному, традиционному, за жизнь в национальных квартирах.

 Когда возникает паралич ведущей цивилизации мира, образуется вакуум, пустота, а пустоту всегда что-то заполняет. И мы видим взрыв активности антилиберального интернационала. Конечно же, это Россия как первопроходец, Китай, Турция, Иран и маленькие авторитарные карлики, которые бегут следом. Запад своевременно не оценил возникновение достаточно влиятельного и безрассудного внутризападного антилиберального популизма, который теперь оседлал волну — "Альтернатива для Германии" в ФРГ, "Национальный фронт" во Франции, "Партия независимости Соединённого Королевства" в Британии, "Подемос" в Испании, "Сириза" в Греции, австрийские фашисты, наконец "трампизм-сандризм" в США. Естественно, эта волна антизападного интернационала говорит о кризисе модели, о неспособности элит управлять, о том, что население не получает представительства, что самое важное для западного общества. Лозунги этого интернационала очень традиционны и похожи на лозунги российского, китайского, турецкого авторитарных лидеров: это "суверенитет", это "поднимаемся с колен", это "закрыть границы", ксенофобия, протекционизм — естественно, "против свободной торговли".

Странно, как им удалось деморализовать население даже Великобритании, этой колыбели всемирной либеральной цивилизации, ведь их аргументы — это, например: нельзя верить Международному валютному фонду, потому что — внимание — его главой является француженка Кристин Лагард! Еще один: если не освободимся от Европейского союза, то нас зальют турки. Казалось бы, какие турки — при жестких-то ограничениях на въезд? Но ведь поверили! Смотрю сегодня Youtube: лондонские таксисты разъезжают, поддерживая "брексит". Надеются, что будет лучше.

Британия, что интересно, искала свои роли внутри Европейского Союза, несмотря на сомнения и скепсис. Маргарет Тэтчер, стоявшая у истоков этого процесса, не любила ЕС, не доверяла Брюсселю, единой Европе — прежде всего потому, что она не любила Францию. Она считала ее чересчур дирижистской — что правильно. Она считала, что Франция приведет к бюрократизации управления — что правильно. Но Маргарет Тэтчер ошиблась в одном: она подозревала Германию. Подозревала в том, что та скроет свои чрезмерные амбиции, а затем при помощи Великобритании сможет захватить управление ЕС. Однако Британия долгое время хотела оставаться политическим карликом, а тот факт, что сейчас Меркель и Берлин взяли на себя лидерство в Евросоюзе, является лишь результатом того, что ЕС с управленческой точки зрения оказался попросту неэффективным.

Тем не менее, для Британии очень важно было оставаться в ЕС для того, чтобы получить новую идентичность — пост-колониальную, пост-имперскую, новую. Теперь она возвращается в национальную квартиру, и мы не знаем, какой будет ее идентичность. Мы не знаем, каким будет новый баланс сил, потому что развод между ЕС и Британией будет продолжаться еще два-три года. Очень важно и то, в какой степени Сити сохранит за собой ведущую финансовая роль в мире.

Но здесь возникает еще один момент: Запад может понять, что ослабление его скреп очень опасно для него, тем более когда международный авторитарный интернационал танцует свой танец. В Варшаве на саммите НАТО начнется новый процесс — процесс дальнейшего усиления Альянса как балансира и компенсатора ослабления ЕС. Североатлантический блок будет заинтересован в том, чтобы сохранить серьезную роль Британии и вернуть Соединенные Штаты в Европу. И те, кто сейчас ослабил ЕС, могут получить НАТО как компенсацию.

И последнее. Что означает начавшаяся драма? Стартовал процесс, который охватит все европейские страны — процесс осмысления себя, процесс понимания новых вызовов, процесс борьбы между поколениями, между изоляционизмом и открытостью, что приведет новый эшелон лидеров. Несомненно, в следующие пять лет мы увидим новые лица, новых лидеров, новые концепции, новый Запад, новую Европу.

В то же время этот процесс означает серьезные последствия для нашего региона, потому что, пока Запад занят зализыванием ран и поиском новой идентичности, сохраняется серая зона. Конечно же, Россия, Китай, Турция и Иран будут играть на этом поле. Это искушение и для таких стран, как Польша. Сейчас читаю доклад о новой политике Польши и просто ужасаюсь: новая администрация уже собирается противопоставлять себя не только России, но и ЕС. Конечно же, это будет и искушение для Москвы — активизировать свою агрессивность, свой экспансионизм. Хотя любопытно, что Москва старалась не афишировать свою позицию по "брекситу", старалась не делать на этом акцент, старалась не провоцировать Великобританию и не определять свою позицию, потому что, очевидно, Кремль еще не решил, что это означает для России.

Нужно иметь в виду и закон обратного действия, который состоит в том, что даже ослабленный Запад будет вынужден реагировать на внешние угрозы, и любая беспардонность, любой экспансионизм и любая непродуманная политика России будет лишь консолидировать Запад — так же, как это произошло в случае с НАТО. Москва своей аннексией Крыма и агрессией против Украины по сути вернули НАТО к жизни и придвинули Альянс обратно к границам России. Любая безрассудная политика авторитарного интернационала будет фактором, который приведет в действие закон непреднамеренных обстоятельств, то есть усилит на Западе те силы, которые захотят консолидироваться и объединиться на фоне сдерживания.

 Во-первых, сейчас трудно сказать, в какую сторону Европа и Запад повернут после "брексита", потому что конкретные его последствия могут быть не только неоднозначными, но и противоречивыми. Они могут привести к усилению трансатлантического партнерства, потому что в некоторых западных, в том числе нордических столицах и странах Балтии, возникнет желание увидеть больше Америки в Европе. В то же время в Европейском союзе, который останется без Великобритании, могут усилиться антипатии к США. А ведь от степени участия США в европейской жизни зависят и отношения с Россией.

Но сейчас, как мне кажется, вырисовываются определенные контуры — контуры не западной политики в отношении России, а, скорее, контуры поиска. И эти контуры включают стремление либо попытку найти определенный баланс между сдерживанием России и диалогом с Москвой по определенным вопросам — прежде всего вопросам энергетики и безопасности. Этот дуализм был и раньше, во времена СССР, но сегодня западная политика ищет новую форму в ситуации, когда на Западе понимают, что Россия перестала быть страной-статус-кво и что она становится страной-ревизионистом. Это продолжит приводить к усилению недоверия к России, в том числе в странах, которые относились к России весьма дружелюбно на протяжении предшествующих 25 лет. Скажем, Германия была очень пророссийской страной, но сейчас только 14 процентов немцев говорят о том, что они благожелательно относятся к россиянам. Этот факт будет влиять на официальное отношение Берлина к Москве. Естественно, политика партнерства и объятий с Москвой будут отторгаться германским общественным мнением. Этот фактор недоверия европейского общества к Кремлю будет, разумеется, влиять на формирование общей западной траектории.

Но ясно и то, что Запад не хочет загонять Россию в угол, опасаясь изоляции ядерной державы с непредсказуемым политическим лидерством в ближайшей перспективе. Поэтому Запад будет пытаться найти способ и площадки для диалога с Москвой, однако такого диалога, который не означает возвращения к прежней стратегии отношения с Россией. Запад будет искать новую форму сдерживания и диалога, понимая, что Россия — это не Советский Союз, и эта новая формула "двойного эшелона" будет уже иной, нежели политика Запада в отношении Советского Союза. Но сейчас идет эксперимент, и "брексит" повлияет на результаты этого эксперимента.

 Думаю, что контуры этой стратегии, основанной на сдерживании и диалоге, останутся прежними, а вот баланс между сдерживанием и диалогом будет прощупываться постепенно — путем метода тыка, эксперимента.

Кстати, Chatham House (британский аналитический центр в области международных отношений) недавно опубликовал комментарий Джеймса Никси (Глава программ по России и Евразии Chatham House), который говорит, что не исключает, что выход Великобритании из Европейского Союза приведет к тому, что ЕС сохранит определенную жесткость, и эта жесткость гарантируется канцлером Меркель, а вот Великобритания, особенно при новом руководстве, может смягчить свою позицию в отношении к России по вопросу санкций. Это может произойти в силу одного обстоятельства: хотя экономические связи между Великобританией и Россией не столь развиты, все же есть три сферы, где Британия и Россия весьма взаимосвязаны и даже зависимы друг от друга. Это сфера энергетики, это сфера финансового сотрудничества — лондонский Stock Exchange является основным хабом для российского капитала, — и это сфера инвестиций, а также, как мы знаем, Лондон — это место пребывания российского класса рантье. Поэтому Великобритания в этом смысле является очень важным для России контрагентом. Более того: именно Британия контролирует — и это очень важно — основные оффшорные сферы, в том числе британские Виргинские Острова, где, судя по опыту "панамагейта", может оказаться очень много российских денег, и их судьба будет во многом зависеть от политики британского правительства. И не исключено, что в новой ситуации Британия может оказаться более мягкой в отношении России.

  Вы правы: конечно, отношения между государствами основаны в первую очередь на взаимодействии между политическими лидерами и элитами, а оно, в свою очередь, определяется пониманием потребностей избирателей и роли своих стран на мировой арене. Но в то же время нельзя не учитывать фактор традиционных отношений. Великобритания и Штаты всегда были историческими партнерами — очень близкими государствами — по культуре и укорененности либеральных ценностей. Именно на них основывался диалог Рейгана и Тэтчер, а также всех остальных британских и американских лидеров. И сейчас Британия очень переживает из-за того, что Америка перестает интересоваться Британией, перестает уделять внимание старой форме их сотрудничества, ведь Британия всегда была младшим братом США. А Обама теперь потерял интерес и к Европе, и к Британии.

Если Клинтон окажется в Белом Доме, то, несомненно, возродится былое сотрудничество между Британией и США. Именно Британия как младший партнер всегда была проводником американских интересов внутри Европейского Союза — не только через лидеров, но и институциональный фактор. Естественно, американское влияние может уменьшится в ЕС после "брексит", если только — и здесь вступает в силу, опять же, закон обратной силы — если только Европа не почувствует угрозу со стороны России, и, не исключено, со стороны Турции, где Эрдоган пытается сейчас играть с идеями возрождения "османского мира". В этих условиях Европа, которая не желает сама себя обезопасить, не желает сама тратить деньги на национальную оборону, не желает увеличить свой оборонный бюджет, будет вынуждена прибегнуть к помощи США — единственной глобальной ядерной сверхдержавы, — преодолев антипатию к Америке и пригласив ее обратно. Не исключаю, что, когда окончится обамовский период пренебрежения к Европе, Клинтон и другие американские лидеры поставят задачу возвратиться в Европу.

  Я пытаюсь внимательно следить за риторикой Кремля по вопросу "брексита" и пока что видела исключительную сдержанность по этому вопросу. Там нет ясности понимания "брексита", в том числе с точки зрения последствий для России. Вероятно, в Кремле осознают, что очень многие интересы российского правящего класса завязаны на Сити и оффшорной зоне, поэтому Москве не выгодно раскачивать лодку. В то же время не исключаю, в Кремле есть люди, которые полагают, что можно воспользоваться дезориентацией европейской сцены в своих интересах, тем более, что Кремль имеет очень продуманную и достаточно успешную политику "троянского коня" — политику охмурения отдельных государственных деятелей и даже целых режимов, политику "разделяй и властвуй".

Но Кремлю придется подумать и о следующем: даже в нынешних условиях поддержка право-левого популизма с надеждой на дружбу в будущем вряд ли имеет шансы на успех. Почему? Да потому, что право-левый популизм, как мы уже обсудили ранее — это, прежде всего, предубеждение к окружающему миру, подозрительность в отношении всех других акторов, ужесточение антиэмигрантского законодательства, и именно закрытость, протекционизм и предубеждение ко всему чужому может сыграть злую шутку, прежде всего, с самой Россией, потому что она очень сильно завязана на Европу, а право-левый популизм может создать очень враждебную и разрушительную для России систему. Надеюсь, что в Кремле это рано или поздно поймут.