Цель создания СОРМ - вовсе не борьба с терроризмом, это лишь прикрытие

В санкт-петербургской правозащитной организации «Гражданский контроль» обсудили решение Большой Палаты Европейского Суда по правам человека по делу «Роман Захаров против России»: Страсбургский суд признал, что массовая и бесконтрольная прослушка разговоров россиян по мобильным телефонам с помощью полицейской системы СОРМ нарушает Европейскую конвенцию по правам человека и заложенное в ней право на уважение частной жизни. Решение было объявлено в Страсбурге 4 декабря прошлого года — как раз в тот день, когда Государственная Дума одобрила сразу в двух чтениях закон, давший Конституционному суду право признавать невозможным исполнение в РФ решений международных судов, противоречащих российской Конституции. Будет ли теперь Россия менять свое законодательство и ставить работу системы СОРМ под судебный контроль?

Петербургский журналист Роман Захаров, который является главным редактором журнала «Линия Полета» и руководителем регионального центра Фонда Защиты Гласности, подал жалобу в Европейский Суд 20 октября 2006 года. В своей жалобе он ссылался на 8-ю статью Европейской конвенции по правам человека (право на уважение частной и семейной жизни) и утверждал, что российское законодательство, регулирующее прослушивание переговоров по мобильной связи, не соответствует Конвенции. А именно: что российское законодательство позволяет правоохранительным органам, с помощью установленных мобильными операторами технических средств, прослушивать телефонные переговоры любого пользователя без предварительного судебного решения. Что приводит к массовому и бесконтрольному прослушиванию мобильных телефонных переговоров.

Решение Большой Палаты ЕСПЧ представил член Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Сергей Голубок. Он же дал пояснения относительно несоответствия российских законов Европейской конвенции.

Сергей Голубок:  «Европейский суд по права человека установил, что существующее в России нормативное регулирование позволяет прослушивать всех пользователей мобильных телефонов, в том числе и Романа Захарова. В этом смысле он является потенциальной жертвой нарушений, и существующая ситуация затрагивает интересы всех, в том числе и его. И то, что невозможно установить, была ли прослушка в отношении конкретного пользователя мобильной связи, — это часть проблемы. Это подтверждает, что система действует в отношении всех. Все пользователи мобильных телефонов в России не защищены от того, что их телефоны прослушиваются, и эти сведения используются спецслужбами. Отсутствие гарантии санкционирования этой прослушки судом с учетом баланса интересов, отсутствие гарантий того, что эта прослушка будет осуществляется во имя исполнения этого судебного решения, отсутствие гарантий того, что данные будут использованы в соответствии с предназначением прослушки — отсутствие всех этих гарантий, как в отношении Романа Захарова, так и всех остальных представляет собой нарушение Конвенции. В соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, государства, которые нарушают Конвенцию, должны принять меры общего характера, то есть изменить свое законодательство и свою практику для того, чтобы подобные нарушения не повторялись в будущем. Именно это сейчас требуется от России в связи с состоявшимся и вступившим в силу решением суда».

И перлюстрация личной переписки, и прослушивание телефонных переговоров проводятся российскими спецслужбами в рамках системы оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ), введённой в действие ещё в середине 90-х годов, но наибольшее распространение получившей в годы путинского правления.

Что до обсуждаемого решения Большой Палаты ЕСПЧ, то о его важности не только для России, но и для всех стран-членов Совета Европы, а также для стран, которые причисляют себя к цивилизованному сообществу, говорит тот факт, что постановление по делу «Роман Захаров против России» было включено Oxford University Press в список top-10 самых важных для развития международного права событий за минувший год.

Вместе с тем, существуют опасения по поводу применения данного решения ЕСПЧ на территории России. В частности, старший юрист правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев, который представлял интересы истца в Страсбурге, отметил, что не стоит ожидать быстрого положительного эффекта от этого процесса.

Кирилл Коротеев:  «Теоретически существует Комитет министров (Совета Европы). Комитет министров должен использовать те меры, которые находятся в его распоряжении. В частности — запрос в Большую Палату Европейского Суда в случае систематического неисполнения решений (ЕСПЧ — прим. ред.). Но Комитет министров — это, к сожалению, беспомощный дипломатический орган, который состоит из людей, проигравших дела в Европейском Суде по правам человека и которые определяют: а что же теперь с этими проигравшими делать? Поэтому ожидать от этих людей каких-то серьёзных мер не приходится. Собственно, история исполнения Россией решений Европейского Суда подтверждает, что контроль Комитета министров не является жестким. Поэтому — нет».

При этом сам Роман Захаров настроен несколько оптимистичнее.

Роман Захаров:  «Мы не знаем, как будет действовать российская власть. Мы очень надеемся на то, что они услышат наши доводы, на то, что они услышат решение ЕСПЧ. По закону и по Европейской конвенции они должны принять не только специальные меры, но и так называемые меры общего характера. То есть изменить законодательство и правоприменительную практику, чтобы в дальнейшем подобных жалоб не было. Мы видим по другим делам, которые проходили через ЕСПЧ, и мне об этом говорили и адвокаты, и я сам, конечно, очень много наблюдаю и читаю, что зачастую Россия не собирается имплементировать эти нормы и каким-то образом менять законодательство. Но, вы знаете, это долгий путь. Идеала нигде не бывает. Мы должны научиться говорить и с этой властью. Я, например, всё время привожу один аргумент: подумайте сами, насколько эффективно расходование средств, сил сотрудников на систему СОРМ, особенно незаконно — а мы утверждаем, что она есть и незаконная, а не только санкционированная — если только санкционированная судами система не приносит никакого результата в виде уголовных дел? Маленький очень „выхлоп“, ну, ответьте нам: сколько из 400 000 дел в году, санкционированных судами прослушек, перлюстраций корреспонденций доходит до суда? Ноль целых, ноль десятых? Давайте не отвлекать силы, у вас есть механизмы, и вас есть возможности наблюдения, вы должны это все подчинять этой системе. А насколько она будет вменяема? Конечно, сейчас не та атмосфера, но мы начинали это дело давным-давно, особенно в российских судах, и это — длинный-длинный путь. И мы этот путь будем идти, и мы очень надеемся, что к нам подключится общество, и власти всё-таки нас услышат».

И сами сотрудники российских спецслужб, и представители так называемого «державного» или «охранительного» направления в политике утверждают, что противники СОРМ ставят личные права выше гарантий общественной безопасности.

Председатель организации «Гражданский контроль» Елена Шахова, которая была модератором круглого стола, считает такое противопоставление надуманным.

Елена Шахова:  «Никто не подвергает сомнению, что СОРМ необходима, например, для предотвращения террористической угрозы. Однако как любая система контроля она затрагивает права и свободы человека, ограничивая их. Это возможно в демократическом обществе, однако, такие ограничения должны быть соразмерны тем целям, которые преследуются. В данном случае это безопасность людей. Поэтому СОРМ может и должен существовать, но только при наличии независимого контроля. Раз речь идёт о правах и свободах граждан, значит граждане должны иметь возможность контролировать эту деятельность. Вообще контроль за деятельностью спецслужб, а СОРМ — это категория, которая относится к их компетенции, является проблемой во многих странах, так что нельзя сказать, что Россия в этом отношении единственная и уникальная! Другое дело, что из-за отсутствия института независимого суда, института представительных органов власти это очень затруднено».

Кстати, активное участие, которое сотрудники «Гражданского контроля» принимали в деле «Роман Захаров против России», стало для Министерства юстиции одним из поводов для включения этой НКО в реестр «иностранных агентов». Сами правозащитники с этим решением не согласны, ибо не считают, что занимаются политической деятельностью. Впрочем, после того, как 22 января был представлен список из семи пунктов, где перечислено всё, что, по мнению Минюста, является «политической деятельностью», есть основания полагать, что реестр «иностранных агентов» ещё далёк от окончательного наполнения.