Вы здесь
По поводу одного юбилея...
О том, что в этом году исполнилось 140 лет со смерти царя Александра Освободителя вяло напомнили разве что некоторые историки. Хотя, помимо отмены крепостничества, с этой персоной связан целый поток реформ, преобразивших Россию. И актуальных до дней нынешних не менее, чем более полутора сотни лет назад.
Примечательной стала и реакция общества на свободы, под улюлюкание которого была затеяна настоящая охота на государя, в конце концов завершившаяся его гибелью от бомбы Гриневицкого. И сама его персона в противоречивости своих помыслов и действий – от страстного и упорного проводника фундаментальных преобразований в самых разных сферах жизненного уклада до организатора массовых судов над смутьянами и введения казарменных порядков в университетах.
К нынешнему юбилею подоспел и 8 том истории России Бориса Акунина, посвященный второй половине 19 века. То есть – Александровскому периоду. В своей динамике и параллелях он настолько схож с нынешним царствованием Путина, что автор, как ни старается, не может себя сдерживать от восклицательных знаков по ним. К примеру, по поводу того, как зеркально отражается в нынешнем антизападничестве Кремля при оживленном одобрямсе «глубинного народа» культ а ля рюс, введенный Александром III, который носил бороду, косоворотки и фуфайки.
Впрочем, главная аналогия все же не в содержании, а в мотивации. Помимо отмены крепостничества, Александр II провел целый ворох реформ, некоторые из которых по глубине и основательности ныне являются лишь недостижимым идеалом. В особенности – судебная и административная. Суды времен его царствования вошли в историю национальной юриспруденции как самая яркая классика независимости и блеска адвокатской состязательности. А российские земства стали завидным образчиком местного самоуправления.
Однако, царь-реформатор споткнулся и забуксовал перед узловой реформой - политической. Перед парламентаризмом. Ибо нутром понимал, что эта материя совершенно несовместима с самодержавием. Но мотивировал он, как и любой правитель, видимо, даже перед самим собой иными соображениями – убеждениями в том, что демократия чужда национальному менталитету.
Не говоря уже об его отроке. Александр III настолько был убежден в том, что русский народ «не дорос» до демократии, что он любит царя и царизм, что под эту сурдинку с искренним чистосердечием ликвидировал и все прочие отцовские реформы.
Только вот ведь незадача какая - растет, растет народ. И все никак не дорастет! Полтора века прошло – и все на круги своя. В начале 90-х вновь отменили феодализм (на сей раз – государственный, социалистический). И снова никакой радости и энтузиазма. Зато в 2008, когда был затеян аттракцион с опросом «Имя России», Сталин вышел на третье место, обойдя Пушкина. А по данным Левада-центра, в 2019 с «восхищением и уважением» о нем отозвался каждый второй россиянин.
Вот и Путин говорит о том же – только с поправкой на современность – иными словами. Да и сам скромно тупится, когда подданные величают его царем, предпочитая числиться «президентом». А как юрист-педант, каждое свое самодурство аккуратно оформляет в виде закона. Благо Дума подмахивает, не думая - исправно и с космическими скоростями.
Да и сам Акунин, суммируя свои исторические наблюдения, с грустью признается, что сильно скорректировал свое мировоззрение. Мол, вынужден признать, что и впрямь такой вот уникальный народ – видит свободу в своем праве иметь над головой Начальство. Выходит, Путин прав! Ведь коли хочет большинство – это и есть демократия. Суверенная демократия.