Общественно-политический журнал

 

Лучше поздно, чем никогда

Вирусная заморозка родила благие проповеди о том, что это Божья кара и испытание, которая поможет заблудшему миру очиститься от скверны. Однако, никаких поползновении к этому пока не заметно. Напротив, бесовщины только прибавляется. Одним из ее проявлений стала фейковая активность, обретающая масштаб таки тоже своего рода пандемии. Причем мошенники дезу в сети запускают не только с целью наживы, но и для политических провокаций. К примеру, на днях кто-то сварганил настоящий международный скандал,  направив в адрес военного министра Литвы электронную телеграмму от имени генсека НАТО Йенса Столтенберга с уведомлением о том, что якобы Брюссель принял решение отозвать из Литвы североатлантический контингент. Паника поднялась нешуточная: пришлось реагировать министрам обороны США и Германии, а следом и самому генсеку, чтобы успокоить Вильнюс, заверив, что это чистой пробы фейк.

И это очень симптоматично на фоне радостных танцев евросептиков и евроненавистников на тему грядущего фиаско ЕС. И вообще эпохи глобализма и солидарности как таковых. Благо, для этого есть все внешние признаки и симптомы.  Брюссель и Страстбург действительно неважно держат экзамен на вшивость. 

Во-всяком случае – на первой и очень важной стадии кризиса они сработали в лучшем случае на тройку, не предложив стратегии. И почти ничего не предприняв тактически.  Вплоть до середины марта, когда Брюссель пообещал выделить на борьбу с заразой 37 млрд. евро.

В результате в кризис Европа входила поодиночке – каждый своим умом. Вместо солидарности верх взял национальный эгоизм и огораживание, экспромт и метод тыка. Конечно, задним числом все мудры, и справедливость требует вспомнить ту атмосферу полного недоумения и растерянности, в которую погрузилась вся планета. Но можно рассудить и иначе: в момент самого большого напряга в ЕС явно не сработал инстинкт солидарности и коллективное начало. А ведь именно тогда их синергетический эффект мог оказаться  наиболее значимым.

В чем это могло бы проявиться? Прежде всего - в координации усилий. За счет ее, к примеру, большой КПД можно было бы получить на поприще организации производства и распределения всего по медицинской части – от масок до аппаратов ИВЛ, от размещения больных до мобилизации мозгов на разработку вакцины.  Или взять такой вопрос, как карантин. Конечно,  тут грести под одну гребенку и нереально, и, может даже, неразумно.  Однако, наличие некоего общего штаба позволило бы оценивать и распространять опыт хотя бы в виде рекомендаций. Но в таком вопросе, как транспортное сообщение, Брюссель вполне бы мог бы сыграть на общее благо в определении и согласовании «окон», обеспечивающих мобильность в международных перевозках больных, врачей, волонтеров... в конце концов родственников  на похороны близких.

Многое из этого уже появилось или обретает плоть. Но бюрократическая нерасторопность ЕС создала ему репутацию, по поводу которой в одной из передач Радио свободы сокрушалось примерно так: в охваченной пожаром вируса Италии граждане видят российских врачей и китайские респираторы, в то время как со стороны  ЕС - только открытки. И хотя вскоре делиться с ней начала и Франция, и Германия, почва для уныния одних и злорадства других уже была создана. А первое грустное впечатление уже трудно переломить даже такими, к примеру, фундаментальными мерами, как обязательство Центробанка Европы выкупить на 750 млрд евро облигаций под восстановление экономики. Или 47,5 млрд. евро. для финансирования разработки вакцины.

В общем, остается лишь вспомнить утешительное «лучше поздно, чем никогда». 15 апреля глава Евросовета  Шарль Мишель представил дорожную карту снятия мер сдерживания пандемии, в которой предлагаются три группы критериев, после выполнения которых можно снимать карантин.  Ну и целый ряд рекомендаций, исполненных под девизом спешить медленно. То есть – с учетом конкретной фазы, в которой оказалась та или иная страна.

Увы, свое слово в претензии на некую стратегию ЕС взял не на стадии входа в кризис, а лишь в перспективе выхода из него. И, конечно же, она носит лишь рекомендательный характер.  Послужит ли она теперь руководством к действию – этотеперь  Большой вопрос.

Владимир Скрипов