Почему за президента США стыдно всему миру, всем кроме самих американцев?

Трамп о втором президентском сроке: Я управляю страной и миром. Мне очень весело

В обычное время репортеры, желающие официально встретиться с президентом США, сначала пишут подробное предложение. В предложении подробно описываются цели интервью, общие сферы интересов и многочисленные причины, по которым президент должен, ради своего же блага, поговорить с этими конкретными репортерами, а не с другими, вполне адекватными, но все же менее важными репортерами. Затем это предложение отправляется должностным лицам Белого дома. Если вселенная склоняется в их пользу, начинаются переговоры. Если сотрудники достаточно уверены, что интервью каким-то образом поможет их делу, они просят президента — иногда с тревогой — дать интервью. Иногда президент соглашается.

Вот что недавно произошло с нами. Мы прошли через этот процесс в ходе подготовки статьи, которую вы читаете. Мы сделали наш питч, который звучал так: президент Дональд Трамп, в силу победы на втором сроке и столь кардинального изменения страны и мира, теперь может считаться самым значимым американским лидером 21-го века, и мы хотим подробно описать, как это произошло. 

Всего четыре года назад, после спровоцированного им насильственного восстания, Трамп, казалось, был закончен. Компании социальных сетей запретили или отстранили его, и он был отвергнут корпоративными спонсорами. Республиканцы осудили его, и страна двигалась к новому началу президентства Джо Байдена. Затем последовали новые удары — обвинительные заключения, гражданские приговоры и бесконечные отречения людей, которые когда-то работали на него.

И все же, вот мы здесь, спустя месяцы второго срока Трампа. Мы хотели услышать его собственными словами, как он осуществил одно из самых выдающихся возвращений в политической истории, и какие уроки, если таковые имелись, он усвоил на этом пути.

Трамп согласился нас принять. Нам предварительно обещали встречу и фотосессию — скорее всего, в Овальном кабинете, хотя, возможно, и в спальне Линкольна. Но потом, как это часто бывает с этим Белым домом, все пошло наперекосяк.

На той неделе, когда должно было состояться наше интервью, Трамп опубликовал оскорбительное сообщение на Truth Social, напав на нас по имени. «Эшли Паркер не способна дать честное и беспристрастное интервью. Она — радикально-левая сумасшедшая, и с тех пор, как я ее знаю, она была настолько ужасной, насколько это вообще возможно», — написал он. «До сих пор она даже не знает, что я выигрывал президентские выборы ТРИ раза». (Последнее предложение правда — Эшли Паркер не знает, что Трамп выигрывал президентские выборы три раза.) «Точно так же Майкл Шерер никогда не писал обо мне честную историю, только негативную и практически всегда ЛОЖЬ».

Видимо, когда слух о нашей встрече распространился по внутреннему кругу Трампа, кто-то напомнил ему о некоторых вещах, которые мы (в частности, Эшли) сказали и написали, и которые ему не понравились. Мы до сих пор не знаем, кто это был, но мы сразу поняли последствия: никакой фотосессии, никакой экскурсии по недавно отремонтированному Овальному кабинету или спальне Линкольна и, конечно же, никакого интервью.

Но мы оба достаточно долго освещали Трампа, чтобы знать, что его первое слово редко бывает последним. Поэтому в 10:45 утра в субботу в конце марта мы позвонили ему на мобильный телефон. (Не спрашивайте, откуда мы узнали его номер. Все, что мы можем сказать, это то, что сотрудники Белого дома несовершенно контролируют личные устройства связи Трампа.) Президент был в загородном клубе, которым он владеет в Бедминстере, штат Нью-Джерси. Номер, высветившийся на его экране, был незнакомым, но он все равно ответил. «Кто звонит?» — спросил он.

Несмотря на свои нападки на нас несколькими днями ранее, президент, очевидно, чувствуя себя воодушевленным неделей успехов, горел желанием рассказать о своих достижениях. Пока мы говорили, на заднем плане гудели звуки другого разговора, возможно, из телевизора.

Президент, казалось, был в восторге от всего, что ему удалось сделать за первые два месяца своего второго срока: он начал чистку в федеральном правительстве; помиловал почти 1600 сторонников, участвовавших во вторжении в Капитолий США 6 января 2021 года, включая тех, кого поймали на избиении полицейских на камеру; и подписал 98 указов и продолжает это делать (26 из них в первый день его пребывания в должности). Он уволил независимых регуляторов; распотрошил целые агентства; уволил большие группы федеральных служащих; и применил полномочия военного времени 18 века для использования против преступной банды из Венесуэлы. Он корректировал тарифы, как диджей, крутящий ручки в кабинке, нарушая ритмы мировой торговли и вызывая головокружение на финансовых рынках. Он яростно критиковал лидера Украины, демократического союзника, отражающего империалистическое вторжение, за то, что тот не проявил «благодарности», и хвалил лидера вторгшейся страны, России, назвав его «очень умным», в одно мгновение изменившим 80-летнюю внешнеполитическую доктрину США и побудившим страны НАТО подготовиться к собственной обороне, без защитного зонтика американской мощи, впервые с 1945 года.

Он уполномочил одного из своих главных политических спонсоров, Илона Маска, самого богатого человека в мире, отрезать часть федерального правительства и взять под контроль его операционные системы. Он выпотрошил этику и антикоррупционную архитектуру, установленную после Уотергейта, и заявил, что он, а не генеральный прокурор, является главным сотрудником правоохранительных органов страны . Он отозвал защиту Секретной службы и допуски к секретной информации у политических оппонентов, включая некоторых, столкнувшихся с иранскими угрозами смерти за выполнение действий, которые сам Трамп приказал сделать в свой первый срок. Он объявил о планах замостить часть Розового сада и переделал Овальный кабинет — золотая отделка, золотые трофеи и золотые рамы в сочетании с множеством прошлых президентских портретов, сделав комнату похожей на подобие королевского двора 18-го века в Палм-Бич.

Старые враги молили о его милости. Meta, основатель которой Марк Цукерберг стал ревностным просителем, заплатила 25 миллионов долларов, чтобы урегулировать гражданский иск с Трампом, который многие эксперты считали бесполезным. Основатель Amazon Джефф Безос, владелец The Washington Post, объявил, что запрещает своим авторам придерживаться определенных мнений, а затем присоединился к Трампу на ужине в тот же вечер в Белом доме.

«Он на 100 процентов. Он молодец», — сказал нам президент, имея в виду Безоса. «Цукерберг молодец».

Мы спросили Трампа, почему он считает, что класс миллиардеров преклоняется перед ним.

«Это просто более высокий уровень уважения. Я не знаю, — сказал Трамп. — Может быть, они не знали меня в начале, а теперь знают».

«Я имею в виду, вы видели вчера с юридической фирмой», — сказал он. Он имел в виду Paul, Weiss, Rifkind, Wharton & Garrison, одну из самых престижных фирм страны, руководитель которой пришел в Овальный кабинет несколькими днями ранее, чтобы просить об освобождении от указа, который мог парализовать ее бизнес. Трамп издал приказ, по крайней мере частично, потому что бывший партнер фирмы в 2021 году перешел на работу в окружную прокуратуру Манхэттена, где он был частью расследования деловой практики Trump Organization. Также на той неделе учреждение Лиги плюща, которому угрожало аннулирование 400 миллионов долларов федерального финансирования, согласилось пересмотреть свои программы по изучению Ближнего Востока по просьбе администрации Трампа, а также согласилось с другими важными требованиями. «Вы видели вчера новости с Колумбийским университетом. Что вы думаете о юридической фирме? Вас это шокировало?» — спросил нас Трамп.

Да — все это было шокирующим, многое из этого было беспрецедентным. Юристы проводили параллели с Франклином Д. Рузвельтом и ранними этапами Нового курса, когда Конгресс позволил Рузвельту разрушить нормы и значительно расширить полномочия президента.

Как всегда, Трамп был в поисках сделки. Если ему понравится написанная нами история, сказал он, он, возможно, даже снова с нами поговорит.

«Скажите людям из The Atlantic, что если бы они писали хорошие и правдивые истории, журнал был бы горячим», — сказал он. Возможно, журнал может рискнуть отказаться от горячего, предположил он, потому что он принадлежит Лорен Пауэлл Джобс, что, как он намекал, защищает его от коммерческих императивов. Но это ничего не гарантирует, предупредил он. «Знаете, в какой-то момент они сдаются», — сказал он, имея в виду владельцев СМИ в целом и, как мы подозревали, Безоса в частности. «В какой-то момент они говорят: No más, no más». Он тихо рассмеялся.

Владельцы СМИ были не единственными, о ком он думал. Он также, похоже, имел в виду юридические фирмы, университеты, вещательные сети, технологических титанов, художников, ученых-исследователей, военных командиров, государственных служащих, умеренных республиканцев — всех людей и институты, которые, как он ожидал, в конечном итоге неизбежно подчинятся его воле.

Мы спросили президента, отличается ли его второй срок от первого. Он сказал, что да. «В первый раз у меня было две вещи — управлять страной и выживать; у меня были все эти продажные ребята», — сказал он. «А во второй раз я управляю страной и миром».

В течение нескольких недель мы слышали как из Белого дома, так и извне, что президент получает больше удовольствия, чем в свой первый срок. «В первый раз, в первые недели, это было просто: «Давайте взорвем это место», — сказал нам Брайан Баллард, лоббист и союзник президента. — «На этот раз он взрывает его с огоньком в глазах».

Когда мы высказали это замечание Трампу по телефону, он согласился. «Мне очень весело, учитывая то, чем я занимаюсь», — сказал он. «Знаете, то, чем я занимаюсь, — это такие серьезные вещи».

То, что Трамп сейчас снова оказался в положении, когда он может все взорвать, поразительно, учитывая глубину его падения. Столько всего произошло так быстро, что невероятность его возвращения затмевается. Возможно, ни у кого в американской истории не было столь выдающегося политического возрождения, как у Дональда Трампа.

В последние дни его первого срока его рейтинг одобрения составлял жалкие 34 процента. Несколькими неделями ранее он наблюдал по телевизору, как спровоцированное им восстание захватило Капитолий; опросы показали, что явное большинство американцев считало, что он несет ответственность за нападение. Палата представителей только что объявила ему импичмент во второй раз, сделав его единственным президентом, когда-либо достигшим такого позора. И хотя Сенат не смог набрать две трети голосов, необходимых для осуждения, семь сенаторов-республиканцев проголосовали за осуждение — наибольшее количество членов собственной партии президента, проголосовавших за импичмент в истории.

Twitter и Facebook, его любимые платформы социальных сетей, запретили или фактически заставили его замолчать, как и Instagram и YouTube. Чтобы попытаться восстановить прямую связь со своими подписчиками, он запустил блог «From the Desk of Donald J. Trump». Но он не получил должного отклика и был заброшен в течение нескольких недель.

Крупные корпорации объявили, что прекращают политические взносы в пользу чиновников, которые поддерживали предвыборную ложь Трампа. Deutsche Bank и Signature Bank решили прекратить вести бизнес с Трампом и его компаниями. Возможно, самым болезненным для президента стало то, что PGA of America отменила запланированный на 2022 год чемпионат по гольфу с поля для гольфа Трампа в Бедминстере. Бывшие члены его собственного кабинета и сотрудники — люди, которых он нанял — объявили бы его или уже объявили «идиотом» (Рекс Тиллерсон, госсекретарь), «более опасным, чем кто-либо мог себе представить» (Джеймс Мэттис, министр обороны), «самым несовершенным человеком, которого я когда-либо встречал» (Джон Келли, начальник штаба) и «смеющимся дураком» (Джон Болтон, советник по национальной безопасности). И теперь давние союзники покидают его. Кевин Маккарти, лидер республиканского меньшинства в Палате представителей, обсуждал возможность подтолкнуть Трампа к отставке с должности. Вечером восстания сенатор Линдси Грэм, компас, надежно примагниченный к тому, где находится власть в Республиканской партии, впервые за четыре года указал в сторону от Трампа. «Не рассчитывайте на меня», — заявил Грэм в зале Сената . «Достаточно». Руперт Мердок, тогдашний председатель Fox Corporation, отправил электронное письмо бывшему руководителю Fox Broadcasting, в котором заявил: «Мы хотим сделать Трампа несуществующим». Бывший советник Трампа Стив Бэннон, от лица самого Мердока, недавно сказал нам: «Это папская булла».

Утром в день инаугурации Джо Байдена Трамп находился в дюжине миль к юго-востоку от места проведения торжеств, на военной базе Эндрюс, готовясь к отъезду во Флориду. (Трамп был первым президентом после Эндрю Джонсона в 1869 году, бойкотировавшим приведение к присяге своего преемника). Стоя перед скромной толпой, в своем темном пальто, служившем слабой защитой от холода, бывший президент производил впечатление поникшей фигуры.

Перед тем, как сесть на борт Air Force One в последний раз, чтобы отправиться в Мар-а-Лаго, Трамп обратился к собравшимся, чтобы попрощаться с ним. «Мы вернемся в какой-то форме», — сказал он, что было весьма скромно для такой некогда крупной фигуры.

Мало кто ему верил. Даже не похоже, чтобы он сам в это верил. Эпоха Трампа закончилась.

Почти сразу же, как только Трамп прибыл на свою позолоченную Эльбу, он начал планировать свое возвращение. Он скучал по пресс-пулу — стае репортеров, которая следует за каждым президентом, — и однажды попытался вызвать его, но ему сказали, что такого пула больше не существует. Но оказалось, что отсутствие внимания в те первые месяцы — и отсутствие доступа к платформам социальных сетей — было благословением. Вынужденная неизвестность дала ему время и ясность, необходимые для планирования своего возвращения.

Чтобы понять, как Трамп восстал из политических мертвецов и как он подготовил себя к власти во второй срок, мы поговорили с десятками главных советников, старших помощников, союзников, противников и доверенных лиц. Многие из тех, кто общался с нами, делали это только на условиях анонимности, чтобы быть более откровенными или не злить президента. История, которую они нам рассказали, показала, что время, проведенное Трампом в политической пустыне, имеет решающее значение для понимания того, как он осуществляет власть сейчас.

Он был в Палм-Бич неделю, когда представилась такая возможность. Трамп услышал, что Кевин Маккарти будет в Южной Флориде для сбора средств. Хотя эти двое мужчин столкнулись после беспорядков в Капитолии, Трамп пригласил Маккарти в Мар-а-Лаго. Еще до того, как встреча состоялась, новости о ней просочились в The New York Times, потряся политическую вселенную: республиканские лидеры, которые, казалось, так намерены были избавиться от Трампа, снова его приняли? Когда Трамп и Маккарти встретились лично, бывший президент спросил лидера меньшинства, кто информировал Times.

«Я знаю, кто это слил, это вы», — ответил Маккарти, как нам сообщили несколько человек, осведомленных об этом обмене.

«Это хорошо для нас обоих», — парировал Трамп.

Оба были правы. Маккарти уже пришел к выводу, что путь к возвращению республиканского контроля над Палатой представителей на промежуточных выборах 2022 года — и его собственный путь к посту спикера — требует единой партии, в которую войдут Трамп и его база MAGA. После встречи каждый мужчина по отдельности опубликовал одну и ту же фотографию: они оба улыбаются на фоне показного великолепия Мар-а-Лаго. Трамп сделал свой первый шаг к политическому искуплению.

Это азбучная истина, что Трамп никогда не чувствовал себя управляемым традиционными правилами политики. И он всегда был убежден в своей гениальности, в своих чистых инстинктах. Но никогда больше, чем сегодня. Последние четыре года превратили его в ницшеанское клише. Изгнание, многочисленные обвинительные заключения, осуждение по 34 пунктам тяжкого преступления, неоднократные столкновения с убийцами — все это вместе убедило его в том, что он невосприимчив к вызовам, которые уничтожили бы других. Эти годы также укрепили в нем инстинкт продавца, который заключается в том, что он может подгонять реальность под свою волю — превращать факты в «фейковые новости», делать немыслимое не просто мыслимым, но и реальным, превращать Мексиканский залив в залив Америки, заставлять людей верить в то, что он продает, вопреки тому, что они видят собственными глазами. Это основной урок, который Трамп и его приспешники усвоили из выборов 2020 года и 6 января. Магнат недвижимости, который клеймил здания своим именем повсюду от Турции до Уругвая, который продавал «лучшие в мире стейки», «лучшее» вино и «фантастические» матрасы, овладел алхимией восприятия. Реальность для Трампа взаимозаменяема. Сообщая о Трампе за последние четыре года, мы неоднократно поражались тому, что, не вбив кол прямо ему в сердце, все потенциальные истребители вампиров — демократы, противники Трампа, республиканские оппоненты на праймериз, прокуроры, судьи, критики СМИ — только укрепили его. Что подводит нас ко второму уроку: Трамп и его команда поняли, что могут вести себя практически безнаказанно, принимая противоречия и скандалы, которые бы сокрушили практически любого другого президента, — пока они не проявят слабости.

Даже сейчас Трамп, который описал себя нам как «очень позитивного мыслителя», с трудом признает, что его возвращение к власти было камбэком. Признать, что ему пришлось вернуться, означало бы признать, что он изначально пал.

В начале нашего репортажа для этой статьи мы попросили сторонника Трампа и бывшего редактора Breitbart News Рахима Кассама объяснить, как президент смог подчинить страну и мир своей воле. За трапезой из устриц-брюле, утиного конфи и картофеля фри, приготовленного на говяжьем жире в Butterworth's, новом заведении MAGA на Капитолийском холме, он ответил грубо, хотя и живо. «Он не подчинил их своей воле», — сказал Кассам. «Он подчинил их».

Когда мы говорили с Трампом в конце марта, его рейтинги одобрения казались стабильными, его политическая база, по-видимому, непоколебимой. Институт за институтом подчинялись ему — «повинуясь заранее», как выразился историк авторитаризма Тимоти Снайдер. Трамп осуществлял свою повестку дня с удивительно малым сопротивлением, даже со стороны демократов. Но в последующие дни и недели налет непогрешимости начал трескаться. По наущению команды DOGE Илона Маска критически важные работники были уволены — а затем снова наняты. Неловкая (и, возможно, незаконная) путаница в операциях и безопасности, в результате которой редактор этого журнала был включен в групповой чат Signal, где обсуждались планы неминуемой атаки на цели хуситов в Йемене, заставила администрацию выглядеть некомпетентной, в манере, напоминающей хаос клоунских машин Трампа 1.0. 

Введение президентом тарифов было хаотичным, обрушив фондовый рынок и заставив даже некоторых лоялистов публично усомниться в нем. Его рейтинг одобрения в экономике, долгое время являвшийся опорой его поддержки по опросам, стал отрицательным. Так ли это происходит, когда чувство неукротимости превращается в высокомерие? Или это просто очередной спад для Трампа — некое сочетание Гудини и Лазаря — от которого нужно было оправиться?

Советники Трампа любят рассказывать историю 5 ноября 2024 года, ночи выборов, как раз перед тем, как телеканалы назвали Висконсин, а значит, и выборы, в его пользу. Он и его помощники готовились отправиться в конференц-центр Уэст-Палм-Бич, где он произнесет свою победную речь. Вся его старшая команда собралась в его личном офисе в Мар-а-Лаго. Не обращаясь ни к кому конкретно, как будто просто размышляя вслух, Трамп заговорил.

«Знаете, они совершили большую ошибку», — сказал он. «Они могли бы уже избавиться от нас. Но на самом деле мы только начинаем».

ИСКУССТВО ВОЗВРАЩЕНИЯ

Он уже был почти уничтожен. После спада на рынке недвижимости в начале 1990-х годов Трамп оказался на грани финансового краха. Его почти банкротство и восстановление привели к его книге 1997 года « Искусство возвращения». Для его политических советников в изгнании эта книга стала обязательным чтением.

На первых страницах перечислены «Десять лучших советов Трампа по возвращению». Когда мы недавно встретились с одним из его советников, этот человек по памяти перечислил некоторые правила из списка. «Правило 1: Играйте в гольф», — сказал нам этот советник. «Правило 9: Сведите счеты». (Правило 10: «Всегда имейте брачный контракт» кажется менее применимым к политике.)

Чтобы организовать возвращение, Трампу понадобился бы правильный персонал. В изгнании он понял, что почти на каждом шагу в его первый срок кто-то из его собственной команды — Райнс Прибус, Джон Келли, Джеймс Мэттис, Билл Барр, Гэри Кон — блокировал его. Ему нужны были умные люди, которые разберутся, как позволить ему делать все, что он хочет, любым способом, которым он хочет это сделать. Его первым ключевым наймом стала политическая оперативница, которая произвела впечатление на бывшего президента своим ретроспективным анализом выборов 2020 года. Байден выиграл выборы в том году, вернув в колонку демократов пять ключевых штатов — Аризону, Джорджию, Мичиган, Пенсильванию и Висконсин (вместе с единственным избирательным округом в Небраске). Одним из немногих светлых пятен для Трампа в 2020 году стала Флорида, где он увеличил свое преимущество по сравнению с 2016 годом. Что, начал Трамп спрашивать у своих союзников после выборов, он сделал правильного во Флориде, чего не сделал в остальной части страны?

Ответ, в значительной степени, сводился к Сьюзи Уайлз, которая руководила кампаниями Трампа в 2016 и 2020 годах в этом штате. Уайлз, дочь легендарного комментатора НФЛ Пэта Саммеролла, является опытным оперативником кампании (она была планировщиком президентской кампании Рональда Рейгана 1980 года), которая за последние три десятилетия наладила глубокие связи во Флориде. После каждой кампании, которую она проводит, Уайлз пишет отчет «после действия», документируя, что сработало, а что нет. За ужином с Трампом на террасе в Мар-а-Лаго в начале 2021 года она передала «меморандум Флориды». Вскоре после этого он нанял ее для руководства своей политической операцией, которая в конечном итоге стала его кампанией 2024 года.

Уайлс увидела, что одной из вещей, которая сдерживала Трампа в 2020 году, было то, что он не завершил захват Республиканской партии во время своего первого срока. Частью рычага Трампа была его способность поддерживать на республиканских праймериз — влияние, которое он стремился повторить. «Когда я поддерживаю кого-то, они побеждают», — сказал нам Трамп по телефону. «Но даже когда я поддерживаю их на всеобщих выборах, в основном они побеждают. Это важно». (Теперь, когда Трамп звонит, чтобы оказать давление на коллегу-республиканца по вопросу или голосованию, они почти всегда благодарны за его прошлую поддержку или чувствуют, что обязаны ему своим местом.)

Процесс Уайлс по оценке потенциальных сторонников, который она провела с Джеймсом Блэром, ныне заместителем начальника штаба в Белом доме, и Брайаном Джеком, ныне конгрессменом, представляющим Джорджию, включал исследование того, как они отзывались о Трампе в прошлом. «Главное — это их лояльность и политическая жизнеспособность», — сказал нам один советник. «Поэтому мы искали такие вещи, как: Итак, что они сказали на J6? Что они сказали во время записей Access Hollywood ? Какова их история голосования у нас?» Трамп создавал коалицию лоялистов, чего он недостаточно делал в течение первого срока.

У Уайлз был большой опыт управления людьми с большими личностями. Но коллеги говорят, что ключевая причина, по которой она успешно работала с Трампом (сейчас она является главой его аппарата в Белом доме), заключается в том, что она никогда не пытается им управлять. Она не воображает, что может его контролировать, как пытались некоторые бывшие главные советники, и она склонна не давать советов, если ее об этом специально не просят. Ее главная роль, как она ее видит, заключается в том, чтобы наладить процессы, которые помогут обеспечить успех Трампа, а затем выполнять его директивы, какими бы они ни были.

Сначала изгнание Трампа из крупных социальных сетей, а также нежелание основных СМИ, включая Fox News, уделять ему много внимания, казалось потенциально разрушительным. Но Трамп обратился к крайне правым платформам и активистам, которые все еще приветствовали его. Тейлор Будович, ныне заместитель руководителя аппарата Белого дома, работал с влиятельными лицами MAGA, чтобы обойти запреты Twitter и Facebook: они распечатывали протрамповские посты в социальных сетях; Будович заставлял Трампа подписывать бумагу своим маркером Sharpie, а затем отправлял подписанный пост обратно влиятельному лицу; почти всегда влиятельное лицо затем публиковало подписанное послание, расширяя свой доступ и наращивая свою аудиторию, одновременно усиливая голос Трампа. В то же время вокруг Трампа росла видеоэкосистема, и потоковые платформы, такие как Right Side Broadcasting Network, вмешивались, чтобы освещать его события, когда кабельные сети этого не делали.

«Его запрет привел к появлению таких людей, как я, потому что сторонники президента следили за мной, чтобы узнать, что он говорит», — сказал нам один влиятельный человек MAGA. «Это имело неприятные последствия для технарей, которые деплатформировали его, потому что это платформировало всех нас».

Трамп, тем временем, продолжал продвигать ложь о том, что он выиграл выборы 2020 года, и что 6 января было обычной средой. Обычная политическая логика подсказывала, что это плохая стратегия. Но его бесстыдство, как всегда, оставалось сильной стороной. Повторяя что-то достаточно часто, он мог постепенно заставить это казаться правдой, по крайней мере, для своих сторонников.

Не так давно мы сидели в доме Стива Бэннона на Капитолийском холме, где он записывает свой подкаст War Room, в котором он рассуждает об отказе Трампа признать результаты выборов 2020 года и его отрицании того, что произошло 6 января. «Наша реальность такова, что мы победили», и что 6 января было «федеральным восстанием», — сказал Бэннон, имея в виду теорию заговора о том, что агенты ФБР подстрекали толпу на стадионе «Эллипс» в тот день.

Однако мы указали Бэннону, что эта реальность просто не соответствует действительности.

«Вот что интересно, — сказал Бэннон. — Кто выиграл этот спор? Я думаю, что мы».

«БУДЬТЕ ГОТОВЫ!»

Первое телевизионное слушание комитета Палаты представителей 6 января было запланировано на начало июня 2022 года, и это было, несомненно, зрелище, которое напомнило бы зрителям об ужасе восстания и подчеркнуло бы виновность бывшего президента. Команда Трампа в Мар-а-Лаго отчаянно пыталась отвлечь внимание от слушаний. В какой-то момент кто-то предложил наглый гамбит: Трамп мог объявить о своей заявке на пост президента в 2024 году всего за несколько минут до начала слушаний.

Ответ Трампа был показательным. «Я к этому не готов», — сказал он. «Мы к этому сейчас не готовы».

«Это был первый момент, когда мы подумали: «Ладно, он не просто думает об этом; он серьезно думает о том, как он хочет это сделать», — сказал нам один из его советников. «Он не собирается просто использовать это как трюк, чтобы заполучить момент. Он хочет победить».

Вскоре Трамп начал за кулисами подчеркивать серьезность своих намерений. «Будьте готовы», — повторял он людям, которые служили с ним в первый раз. «Будьте готовы! Будьте готовы! Мы возвращаемся! Будьте готовы!»

Тем не менее, когда Трамп начал свою кампанию в ноябре 2022 года, ее начало не было многообещающим. Даже его самые яростно поддерживающие советники признают, что объявление в форме часовой речи в Мар-а-Лаго было пустышкой.

На удивление мало политических репортеров из крупных СМИ присутствовало; казалось, что основные СМИ все еще не верили, что Трамп может снова стать жизнеспособным кандидатом. Хуже того, некоторые члены семьи Трампа не удосужились появиться. Поскольку речь затягивалась, даже Fox News прервали выступление, переключившись на то, что Бэннон назвал «панелью высшего уровня», прежде чем вернуться на последние несколько минут.

Кампания с трудом набирала обороты. Тони Фабрицио, давний исследователь Трампа, рассказал нам, что даже несколько месяцев спустя, в начале 2023 года, привлечение спонсоров для посещения первого крупного мероприятия супер-PAC «было похоже на вырывание зубов». И хотя Трамп теперь был объявлен кандидатом в президенты, его команда заявила, что у нее все еще возникают проблемы с его приглашением даже на такие шоу, как Fox & Friends .

Первый поворотный момент, как нам рассказали несколько советников, наступил в феврале 2023 года. Поезд Norfolk Southern, перевозивший опасные химикаты, сошел с рельсов в Ист-Палестине, штат Огайо, недалеко от границы с Пенсильванией, извергнув токсичные вещества. Однажды, сидя в предвыборном штабе в Уэст-Палм-Бич, команда Трампа наблюдала, как пресс-секретарь Джо Байдена изо всех сил пытался ответить на вопрос о планах президента по взаимодействию с Ист-Палестиной. Вскоре после этого Сьюзи Уайлз получила звонок от старшего сына Трампа, Дона-младшего, который сказал, что его отец должен просто появиться там сам. Когда Уайлз принес это предложение Трампу в гостиной Мар-а-Лаго, его ответ был недвусмысленным: «Это отличная идея», — с энтузиазмом воскликнул он. «Когда мы сможем поехать?»

Визит Трампа в Ист-Палестину — и кадры того, как он покупает в McDonald's для спасателей, — оказали мощное воздействие. «Это просто напомнило всем, что людям все еще нравится этот парень», — сказал нам один советник. «Он все еще привлекателен». Почти два года спустя визит Трампа продолжал вызывать резонанс. «Люди живут своей жизнью, и они не так глубоко вникают в политику», — сказала нашему коллеге Джорджу Пэкеру женщина по ту сторону границы в колеблющемся штате Пенсильвания перед выборами прошлой осенью. «Все, что они знают, это то, что Трамп был здесь и покупал всем в McDonald's», и что Байден не приезжал больше года.

Нестабильное начало кампании держало Трампа вне поля зрения, давая его команде время на планирование. Бывшие советники Трампа использовали свои годы без власти, чтобы создать свои собственные группы — America First Legal, America First Policy Institute, Center for Renewing America — для подготовки ко второй администрации Трампа.

«Люди, которые были истинными верующими, знали, что Трамп снова будет баллотироваться и победит», — сказала нам Кэролайн Врен, бывший главный сборщик средств для Трампа, добавив, что сторонники политики Трампа «сидели и готовили указы в течение четырех лет».

Время, проведенное вне центра внимания, также позволило команде выстроить новую избирательную стратегию. К настоящему времени Трамп оттолкнул значительную часть голосующей публики, и его рейтинг среди некоторых демографических групп был ниже, чем на предыдущих выборах. Общепринятое мнение состояло в том, что уголовные расследования и судебные разбирательства, которые тогда велись, только усилят это отчуждение. Руководители его кампании решили, что лучшей тактикой будет превратить эту проблему в преимущество. Крис ЛаСивита, который был со-менеджером кампании вместе с Сьюзи Уайлс и ветераном войны, раненным в войне в Персидском заливе в 1991 году, начал увещевать молодых сотрудников лозунгом морской пехоты: «Примите отстой».

Импульс позволить Трампу быть Трампом, столь противоречащий инстинктам большей части сотрудников первого срока, был изложен в меморандуме, который Джеймс Блэр и Тим Сейлер, ведущий эксперт по данным кампании, отправили Уайлсу в начале 2024 года. В ходе кампании это стало известно как «гендерный меморандум». «Вместо того, чтобы говорить: «Смотрите, мы набрали на два пункта меньше очков с белыми женщинами из пригородов в период с 2016 по 2020 год» и «Как нам вернуть эти очки?», что, если мы сделаем это наоборот?» — сказал нам советник, знакомый с меморандумом. «Что, если мы скажем: «Мы набрали восемь очков с мужчинами без высшего образования. Что, если мы выиграем у них с разницей в 12 очков?»»

Стратегия имела преимущество в том, что позволяла Трампу быть той версией себя, которая нравилась этим людям. В момент, когда Демократическая партия часто ощущалась как объединение элитистов Восточного побережья, придирчивых ворчунов и крайне левых активистов, Трамп, казалось, предлагал популизм без осуждения населению, уставшему от осуждения.

Нам сказали, что точка зрения самого Трампа была более самореферентной: «Зачем мне дистанцироваться от своего народа? Они меня любят».

«ЭТО СДЕЛАЛО МЕНЯ СИЛЬНЕЕ»

В пятницу, 31 мая 2024 года, на следующий день после того, как Трамп был осужден по 34 обвинениям в совершении тяжких преступлений в зале суда Нью-Йорка, казначей Make America Great Again Inc., главного суперкомитета политических действий, поддерживающего бывшего президента, позвонил своему боссу Тейлору Будовичу с хорошими новостями. Поступил крупный банковский перевод — рекордные 15 миллионов долларов. Звонок вызвал внутреннюю суету, потому что банку нужно было имя донора для одобрения перевода, а никто не знал, кто это был.

Вскоре после этого казначей перезвонил. «Мне очень жаль», — сказал он Будовичу. «Я неправильно расслышал. Это не 15 миллионов долларов, а 50 миллионов долларов».

«Не извиняйтесь!» — сказал Будович. (В конечном итоге удалось установить, что пожертвование было совершено Тимоти Меллоном, наследником банковского состояния Меллонов.)

Демократы предполагали, что юридические проблемы Трампа политически нейтрализуют его. «Осужденный преступник теперь стремится занять пост президента», — сказал бы Байден . Но все скандалы и противоречия, которые потопили бы другого кандидата, стали фоновой статикой. «Дело в том, что судебных дел было слишком много, и это одна из суперспособностей Трампа — он никогда не нарушает закон просто немного; он делает это повсюду», — сказала нам Сара Лонгвелл, бывший республиканец, политический стратег-антиамериканец MAGA, которая регулярно проводит фокус-группы. «И в результате судебных дел было так много, что для избирателей это был просто белый шум. Они не могли их отличить».

База демократов осталась возмущенной. База Трампа продолжала верить его утверждениям о том, что все уголовные расследования и слушания 6 января представляли собой «охоту на ведьм». Но для той небольшой группы избирателей, которые фактически решали исход выборов, аргумент демократов о том, что Трамп представляет угрозу демократии, был слишком далек от их более насущных проблем с ценами на продукты. Со временем, когда Трамп продолжал переписывать историю, чтобы превратить мятежников в «патриотов», события 6 января стали для многих из этих избирателей абстракцией.

«Если вы спросите: «Что такое J6?», это будет похоже на: «Что это? Бинго? Вы играете в «Морской бой»?»», — рассказал нам консультант, знакомый с гендерным меморандумом, описывая результаты исследования избирателей, проведенного в рамках кампании.

Осуждение Трампа за совершение тяжкого преступления на самом деле оказалось благом. Это не удивило его советников. Годом ранее, весной 2023 года, когда Трампу предъявили обвинение в выплате денег порнозвезде за молчание, его поддержка в республиканских праймериз подскочила на 10 пунктов в течение месяца, превысив 50 процентов — уровень, ниже которого она уже никогда не опустится. За первые три месяца 2023 года MAGA Inc. сообщила о сборе всего около 600 000 долларов; за три месяца после вынесения обвинения группа собрала почти 13 миллионов долларов. «Демократы просто сыграли нам на руку», — сказал нам Фабрицио, социолог Трампа.

Для электората Трампа эти дела были воодушевляющими, и они поставили его оппонентов-республиканцев в трудное положение, поскольку им приходилось защищать Трампа от «правового преследования» или рисковать тем, что их посчитают сторонниками позиции демократов. Таким образом, даже ведя агитацию против него за выдвижение, они фактически вели агитацию за него.

Во время своей кампании 2016 года Трамп игнорировал традиционную схему сбора средств, что усиливало скептицизм доноров по отношению к нему. Но во время своего пребывания в пустыне он начал получать удовольствие от сбора денег. Он просил советников планировать для него больше времени для звонков с главными донорами. Он писал личные записки и регулярно приглашал богатых сторонников и потенциальных доноров пообедать с ним в Мар-а-Лаго. Он судил о щедрости не по размеру чека, говорили нам его союзники, а по размеру чека относительно чистого капитала донора. Ему нравилось давить на доноров, чтобы они делали ставки на него, и наблюдать, как они извиваются, если они хеджируют. Иногда он был прямолинеен, вызывая призрак президента Камалы Харрис, которая забирает их богатство.

(«Если я не буду президентом, вам конец», — сказал он собранию руководителей нефтяных компаний в Мар-а-Лаго после выборов. «Посмотрите на ваши отчеты о прибылях и убытках. Вы понимаете, что бы с вами случилось, если бы она была президентом? Что с вами не так?»)

Решение Верховного суда от июля 2024 года относительно юридического оспаривания федерального преследования Трампа за вмешательство в выборы 2020 года дало Трампу и его союзникам дополнительный импульс. В деле Трамп против Соединенных Штатов рассматривался вопрос юридической ответственности президента, но союзники Трампа сосредоточились на том, как суд описал само президентство, предположив, что все полномочия исполнительной власти были пронизаны личностью. «В отличие от кого-либо еще, — написал суд, — президент является ветвью власти». То, что преследование Трампа одновременно возродило его кандидатуру, а затем дало ему больше исполнительной власти во время его второго срока, остается язвительной иронией для демократов.

Когда мы говорили с Трампом, мы спросили его, считает ли он, что уголовные преследования сделали его сильнее. «Поразительно, но да», — сказал он. «Обычно это вырубает тебя. Ты даже не доживаешь до следующего дня. Знаете, ты объявляешь о своей отставке, а потом возвращаешься и «борешься за свое имя», как все говорят, — знаете, «борешься за свое имя, возвращаешься к своей семье».

Он помолчал. «Да, это сделало меня сильнее, сделало меня намного сильнее».

В последние месяцы кампании демократические стратеги, работающие на вице-президента Харрис, сосредоточились на семи колеблющихся штатах. Трамп, напротив, сказал помощникам, что он хочет вложить ресурсы в привлечение избирателей даже в тех штатах, где он уже был уверен в победе.

«Мы не хотим, чтобы кто-то знал — это сюрприз, — но я думаю, что мы можем выиграть по результатам народного голосования», — говорил Трамп своим советникам. «Нам нужно набрать больше очков».

В перерывах между мероприятиями его команда звонила группам избирателей в красных штатах и ​​подключала его к линии. «Это ваш любимый президент Дональд Трамп», — говорил он, прежде чем начать краткие замечания. Они звонили из кортежа, из самолета кампании, до 10 раз в день. Таким образом, обходя старые СМИ, Трамп напрямую доходил до тысяч избирателей.

«Если бы в Америке был кто-то, кто еще не спал, Дональд Трамп нашел бы способ добраться до него», — рассказал нам Крис ЛаСивита.

В 2016 году Трамп был так расстроен из-за проигрыша по голосам избирателей Хиллари Клинтон, что ложно заявил: «Я выиграл по голосам избирателей, если вычесть миллионы людей, которые голосовали незаконно». Восемь лет спустя ему не пришлось притворяться. Когда ночь выборов сменилась рассветом в Палм-Бич, Трамп наслаждался всеобъемлющей победой — все семь колеблющихся штатов и сильным результатом в подсчете голосов избирателей, который он в конечном итоге выиграл. Несколько его помощников получили звонки от него около 4 утра. «Вы не поверите», — ликовал Трамп, по словам одного из них. «Мне уже звонили 20 мировых лидеров. Они все хотят поцеловать мою задницу».

Некоторое время спустя Трамп выступил перед собравшимися в гостиной Мар-а-Лаго сторонниками. Во время его первого срока люди говорили: «Да, он победил, но у него нет мандата», — сказал Трамп толпе. «Теперь они больше не могут этого сказать».

ПЕРЕХОД

Люди, работавшие с Трампом в его первый срок, играли в своего рода салонную игру. Что бы случилось, спрашивали они себя, если бы их, квалифицированных помощников, не было рядом, чтобы исправить ошибки президента, объяснить ему все то, чего он не знал или не понимал, отговорить его или замедлить его самые разрушительные импульсы?

Во время своего первого срока он столкнулся с сопротивлением и обструкцией со стороны всего правительства: со стороны судов и демократов, но также и со стороны республиканцев в Палате представителей и Сенате, которые порой относились к нему как к неуверенному студенту. Презрение было взаимным. «Пол Райан был глупым человеком», — сказал нам Трамп в марте, имея в виду бывшего спикера Палаты представителей от Республиканской партии. «И Митч, Митч был не намного лучше», — сказал Трамп о Митче Макконнелле, бывшем лидере республиканцев в Сенате и, в последнее время, эпицентре сопротивления Республиканской партии Трампу, каким бы он ни был. Но часть самого важного сопротивления исходила от исполнительной власти. Иногда его начальник штаба и его советник в Белом доме отказывались выполнять его приказы. Трамп был в ярости, когда «его» Министерство юстиции под руководством Джеффа Сешнса и Рода Розенштейна начало независимое расследование относительно того, повлияли ли русские на выборы 2016 года и вступила ли кампания Трампа в сговор с ними.

На этот раз все будет по-другому, потому что он научился на собственном опыте. «Когда я делал это раньше, я никогда этого не делал, понимаете?» — сказал он нам. «Я не знал людей в Вашингтоне».

15 января в 8 вечера, за пять дней до инаугурации, Трамп разослал подстрекательский пост на Truth Social. В нем он описал, каких людей его новая администрация не будет нанимать — список, в который вошли все, кто когда-либо работал, по его словам, на «Americans for No Prosperity (возглавляемую Чарльзом Кохом), «Dumb as a Stone» Джон Болтон, «Birdbrain» Никки Хейли, Майк Пенс, нелояльные поджигатели войны Дик Чейни и его дочь-психопатка Лиз», и все, кто «страдает синдромом психоза Трампа». Для тех, кто готовил кадры на второй срок Трампа, послание было доктриной: на этот раз лояльность будет абсолютной.

В 2016 году в кампании Трампа участвовало мало опытных республиканцев, поэтому пул предполагаемых лоялистов, из которого можно было черпать, был невелик. Его новая команда также использовала ключевых кандидатов на переходный период — секретарей кабинета министров, советников Западного крыла — чтобы убедить все еще скептически настроенную Республиканскую партию в том, что Трамп — один из них. Это создало дисфункциональную дихотомию, в которой Райнс Прибус, кроткий традиционный республиканец из Висконсина, и Стив Бэннон, революционер, одержимый демонтажем административного государства, разделили верхние позиции в Западном крыле. Конкурирующие лагеря — огнедышащие MAGA, болотные твари истеблишмента, «Джаванка» и глобалисты — неустанно сливали информацию в СМИ и пытались перерезать друг друга. Миазмы хаоса окружали Трампа и подрывали способность администрации выполнять свою политическую повестку дня.

Но к 2024 году Трамп фактически поглотил партию, и ему не было нужды набирать традиционных республиканцев, если таковые вообще оставались. Клифф Симс, который во время первого срока Трампа был помощником по связям с общественностью в Белом доме, прежде чем перейти на работу в качестве директора национальной разведки, помогал переходной команде управлять наймом на второй срок. Формула для комплектования администрации на этот раз была несложной, сказал нам Симс: «Не нанимайте никого, кто не был привержен повестке дня в прошлый раз».

«Я знал, что Стивен Миллер в конечном итоге будет руководить политической операцией, с иммиграцией в качестве главного приоритета», — сказал нам Симс, имея в виду старшего советника Трампа по внутренней политике , который, как известно, является сторонником жесткой иммиграционной линии. «Поэтому я просто спросил его: «Кто вам нужен? Кто должен подготовить DHS? Кто должен подготовить ICE? Кто рок-звезды в вашей команде? Давайте заставим их всех двигаться». То же самое и с торговлей. Симс позвонил Джеймисону Гриру, который был начальником штаба торгового представителя США в первый срок Трампа, прежде чем сам занял эту должность в этот раз. Он спросил Грира, кто такие «убийцы торговли» Трампа, выступающие за тарифы. «И он такой: «Я сидел здесь и надеялся, что кто-нибудь позвонит по этому поводу; у меня уже готов список», — сказал нам Симс.

Поскольку переходный набор на второй срок собрал единообразный лояльный урожай сотрудников, стало проще делать все так, как хочет Трамп. В первый срок исполнительные указы, разработанные фракцией MAGA, иногда принимались в спешке без надлежащей юридической проверки, в попытке не допустить, чтобы воюющая фракция уничтожила директиву, сказал нам кто-то, знакомый с этим процессом, — что делало их уязвимыми для судебных исков. На этот раз процесс формирования указов более дисциплинирован.

Помощники и советники Трампа теперь также лучше понимали гидравлику правительства. Например, они узнали, что иммиграционная политика не ограничивается исключительно Министерством внутренней безопасности, и что для сдерживания потока иммигрантов через южную границу им также необходимо назначить лоялистов на ключевые должности в Министерстве здравоохранения и социальных служб. Когда дело дошло до Бюро по делам Западного полушария в Государственном департаменте, они теперь знали, что им нужны ярые сторонники MAGA на ключевых должностях. Такого рода знания теперь будут применяться к тысячам нанятых сотрудников в десятках агентств.

Когда у его кандидатов в кабинет возникли проблемы в Сенате, Трамп и его команда были полны решимости проверить свою новую власть. «Это было: «Вы съедите свой завтрак, и он вам понравится», — сказал нам ветеран-республиканец. Первое серьезное испытание произошло во время поисков подтверждения на пост министра обороны бывшего ведущего Fox News Пита Хегсета.

Сенатор Джонни Эрнст из Айовы, республиканец, скептически отнеслась к квалификации Хегсет. Эрнст — первая женщина-ветеран боевых действий, занявшая пост в Сенате; ранее Хегсет заявляла, что женщины не должны служить в боевых ролях. Эрнст также является жертвой сексуального насилия; Хегсета обвиняли в сексуальном насилии и других проступках, включая злоупотребление алкоголем. (Хегсет отвергла обвинения .) Но когда Эрнст публично дала понять, что она, возможно, не сможет поддержать номинацию, союзники Трампа принялись за дело. В частных текстовых цепочках они говорили о том, что неспособность добиться утверждения Хегсет была несостоятельной. Консенсус был очевиден: поскольку Мэтту Гетцу уже пришлось снять свою кандидатуру с должности генерального прокурора Трампа, если они потеряют еще одного важного кандидата, в воде будет кровь. Даже самых противоречивых — Хегсета , Тулси Габбарда , Роберта Ф. Кеннеди-младшего , Кэша Пателя — нужно было протащить силой.

Они решили сделать из Эрнста пример, как предупреждение другим сенаторам о том, чего ожидать, если они выйдут за рамки. Статья, неявно ее критикующая, появилась на Breitbart News ; Бэннон и его команда в своем подкасте War Room безжалостно ее критиковали; а влиятельный молодой консервативный активист Чарли Кирк и его команда Turning Point USA пригрозили направить ресурсы в Айову, чтобы выступить против ее переизбрания в 2026 году. Усилия Эрнста «покончить с Питом Хегсетом», — написал Кирк на X в начале декабря, — «являются прямой попыткой подорвать авторитет президента и его избирателей. Пит Хегсет — это красная черта. Если вы проголосуете против него, последуют праймериз».

Команда Трампа знала, что как только самые видные деятели MAGA начнут натиск, влиятельные лица второго эшелона последуют за ними. Эрнст обзвонила союзников Трампа, умоляя их прекратить атаки. Но они не смягчились; и она проголосовала за утверждение Хегсета.

Билл Кэссиди, сенатор-республиканец и врач из Луизианы, также ненадолго оказался в затруднительном положении, поскольку он боролся с голосованием по утверждению Кеннеди, критика вакцинации, который искажал научные выводы, на пост главы главного агентства здравоохранения страны. (Сторонники Трампа также считали Кэссиди проблемой, поскольку он голосовал за осуждение президента за его роль в восстании 6 января.)

Кэссиди в конечном итоге поддержал выдвижение Кеннеди, хотя и утверждал, что голосование не имело никакого отношения к его собственным перспективам переизбрания в 2026 году. После этого, в ходе общих разговоров о промежуточных выборах, команда Кэссиди искала поддержки Трампа на его предстоящих праймериз Республиканской партии. Трамп сказал помощнику передать Кэссиди: «Я подумаю об этом». (Советник Трампа сказал нам, что на данный момент президент и Кэссиди достигли «непростой разрядки».)

Лидеры бизнеса быстрее выстроились в очередь. После выборов они съехались в Мар-а-Лаго.

На ужине с магнатами Кремниевой долины Трамп иногда включал «Justice for All» — песню тюремного хора J6, в которой мужчины, заключенные в тюрьму за свои действия 6 января, поют «The Star-Spangled Banner», вперемешку с чтением Трампом Клятвы верности. Один советник Трампа с радостью рассказывал, как растерялись технологические миллиардеры, когда началась «Justice for All», оглядываясь по сторонам в поисках подсказок, прежде чем неизбежно встать и приложить руки к сердцу.

«Тролль силен», — сказал нам советник.

В четверг перед инаугурацией друг Трампа сидел с ним в Мар-а-Лаго, когда бывший и будущий президент поднял свой телефон, чтобы показать список последних звонков.

«Посмотрите, кто звонил за последний час», — похвастался Трамп, затем прокрутил список, в котором были Джефф Безос, Илон Маск, Марк Цукерберг и Тайгер Вудс. За исключением Вудса, все были бывшими критиками Трампа, которые восемь лет назад пытались держать дистанцию.

ШОК И ТРЕВОГА

Начало нового президентства — это, как известно, суматошное и срежиссированное дело. Но Трамп и его команда провели время вне офиса, готовясь к его возвращению. Лонгвелл, стратег-анти-MAGA, сказал нам — повторив то, о чем предупреждал наш коллега Дэвид Фрум четыре года назад — что наблюдать, как команда Трампа на втором сроке нападает на федеральную бюрократию, было похоже на наблюдение за «велоцирапторами, которые поняли, как работать с дверными ручками». Первый день второго срока, продукт недель тщательного планирования, был посвящен — по словам команды Трампа — «шоку и трепету». «Мы выполнили все иммиграционные и пограничные указы», ​​— сказал нам советник. «Если бы мы просто оставили все как есть, все истории были бы о том, какие мы плохие люди — мы выгоняем людей из этой страны. Но затем, сразу после того, как он подписал эти пограничные указы, бац: помилования J6». Советник объяснил, что, наряду с многочисленными речами Трампа в тот день и инаугурационными балами тем вечером, это означало, что «СМИ должны были выбрать, что освещать. Либо помилования J6, либо указы об иммиграции». Этот всплеск активности, сказал нам советник, был «спланирован» — рассчитан на то, чтобы подавить.

«У нас все как бы в зажаты в бочке, просто крутятся, и это выгодно для нас», — сказал нам другой консультант.

В свой первый срок Трамп выдвинул идею покупки Гренландии — говоря об этом почти небрежно как о потенциально интригующем, хотя и необычном приобретении недвижимости. Но теперь, даже до того, как снова вступить в должность, он предположил, что Канада должна стать 51-м штатом Америки, пригрозил вернуть Панамский канал и поклялся получить контроль над Гренландией — «так или иначе», как он позже выразится. Он продолжил это в своей инаугурационной речи, сославшись на «явное предназначение», идею 19-го века о том, что Соединенные Штаты имеют божественно предопределенное право контролировать Северную Америку.

«На этот раз: «Эй, идите на хер, Гренландия наша»», — сказал нам Бэннон.

Он добавил, что многие вещи, которые Трамп в свой первый срок выдавал за провокации, троллинг или пустые размышления, теперь стали тем, что президент понимает, что он действительно может сделать. «Все это осуществимо», — сказал нам Бэннон. «Когда вы возвращаетесь после стольких неблагоприятных обстоятельств, вы ясно чувствуете: «Я могу сделать все».

В свой первый срок Трамп и его команда не сделали определенных вещей — не уволили ключевых чиновников, не разрушили некоторые альянсы, не пересмотрели различные инициативы — потому что, как сказал нам один бывший советник, «мы думали, что они были слишком горячими».

«А потом вы прикасаетесь к этому», — продолжил бывший советник, — «и понимаете, что она на самом это не так уж и горячо». Это может быть ключевым пониманием второго срока Трампа. В первый раз помощники постоянно предупреждали его, что плита слишком горячая. На этот раз никто даже не говорит ему не прикасаться к плите.

Традиция гласит, что артисты, удостоенные наград за достижения всей жизни в Центре Кеннеди, встречаются с действующим президентом. Во время первого срока Трампа некоторые из самых выдающихся артистов отказались это делать. Он, в свою очередь, не посетил ни одного их выступления.

«В первый раз мне не удалось пойти, потому что мне постоянно объявляли импичмент или делали какую-то ерунду, и я никогда не мог наслаждаться шоу», — сказал Трамп, по словам советника, знакомого с комментариями. Но когда началось планирование второй инаугурации, кто-то упомянул о возможности проведения там мероприятия, что побудило Трампа вслух задуматься о назначении себя председателем Центра Кеннеди, должности, которую долгое время занимал филантроп и основатель Carlyle Group Дэвид Рубенштейн. Трамп приказал: «Позвони Дэвиду Рубенштейну и скажи ему, что он уволен».

Некоторые советники Трампа научились работать по неофициальному правилу: они обязательно делают что-то после того, как он это дважды скажет. Это необходимое и важное правило, потому что, как объяснил один советник, «он говорит много дерьма». Поэтому, когда Трамп во второй раз упомянул о желании захватить Центр Кеннеди, его помощники принялись за работу, и в начале февраля Трамп уволил большую часть совета директоров и назначил себя председателем. Его культурные полномочия в одночасье переросли из развлечения своих помощников проигрыванием старых песен на своем iPad на террасе Мар-а-Лаго в пост председателя совета директоров одного из ведущих художественных учреждений страны.

Одним из самых хаотичных отклонений от условностей стала видная роль Илона Маска в администрации. Разрушение, которое Маск устроил через DOGE, отправив ряды правительства «в измельчитель», как он это описал, имело тенденцию скрывать тот факт, что самый богатый человек в мире, который является одним из крупнейших финансовых доноров Трампа, посещает заседания Кабинета министров, продолжая при этом управлять своим частным бизнесом, который получает прибыль от многомиллиардных федеральных контрактов. Конфликты интересов здесь глубоки. Но Трамп уверенно нормализовал все это, даже зайдя так далеко, что провел рекламный ролик Tesla на территории Белого дома.

В предыдущие президентства роль Маска в администрации была бы скандалом, который доминировал бы в СМИ и на слушаниях в Конгрессе в течение месяцев. Во второй срок Трампа это — по замыслу — тонет во всем остальном.

То же самое касается и полного отхода Трампа от условностей в отношении Министерства юстиции, которое исторически имело некоторую независимость от президента. В апреле Трамп приказал Министерству юстиции провести расследование в отношении Криса Кребса , который в первый срок Трампа руководил Агентством по кибербезопасности и безопасности инфраструктуры, которое объявило выборы 2020 года безопасными, а Байдена — законным победителем. Короче говоря, Трамп хотел привлечь Кребса к ответственности за принятие реальности. Он также ясно дал понять, что хочет, чтобы генеральный прокурор защитил его сторонников, включая Маска, чьи дилерские центры и зарядные станции Tesla подверглись нападению вандалов. «Когда я вижу, что происходит то же самое, что они делают с Илоном, это ужасно», — сказал нам Трамп. «Это ужасно. Это терроризм».

Трамп хвастался нам успехами Маска в частном бизнесе, как будто они были его собственными. Одна из компаний Маска, SpaceX, только что помогла спасти астронавтов, которые месяцами были заперты на Международной космической станции. «Они не выходят оттуда и в какой-то момент, знаете ли, кости начинают ломаться», — сказал Трамп.

Трамп был поражен освещением приводнения в СМИ. «Они сказали: "И ракета падает в заливе Америка". Они не придали этому большого значения. Они не сказали, что Трамп дал ему это имя», — сказал он нам. «Это было как будто что-то старое. И это был Мексиканский залив сотни лет, буквально сотни лет. Мексиканский залив, до того, как образовалась наша страна. Это было давно. И это хорошо».

«ЭТО НЕ ТО, НА ЧТО ОНИ ПОДПИСЫВАЛИСЬ»

Несмотря на все успехи Трампа в доминировании в политической сфере, демократы стали более оптимистичными в отношении того, что его политическая судьба может измениться. Сенатор Элисса Слоткин из Мичигана, которая выступила с демократическим опровержением обращения Трампа к Конгрессу в начале марта, рассказала нам, что некоторые из ее избирателей говорят, что их голоса за Трампа были рождены отчаянием. «Они сказали мне: "Смотрите, это как будто я больной раком четвертой стадии. Моя жизнь ухудшается, от моего деда к моему отцу, от моего отца ко мне, и моим детям будет хуже, чем мне, поэтому мне нужна экспериментальная химиотерапия. Трамп — моя экспериментальная химиотерапия. Это может быть чертовски больно. Это может вообще не сработать. Но я на пределе своих возможностей, и я попробую все"».

Мы спросили ее, считают ли ее избиратели, что химиотерапия работает, спустя несколько месяцев после вступления Трампа на пост президента. «Я не могу сказать, сколько избирателей Трампа говорили мне: «Послушайте, я голосовал за него, чтобы экономика работала. Я не голосовал за все это безумие, и я, конечно же, не голосовал, например, за сокращение финансирования Министерства по делам ветеранов», — сказал Слоткин. «Это не то, на что они подписывались».

Но почти в каждом разговоре, который мы вели с различными советниками Трампа, они говорили нам, что выполнение того, за что проголосовали люди, на самом деле необходимо для удержания Палаты представителей и Сената на промежуточных выборах 2026 года. Сам Трамп нацелен на более масштабную, долгосрочную политическую перестройку. «Это совсем другая партия», — сказал он нам. «Я получил 38 процентов голосов чернокожих мужчин. Никто не думал, что это возможно. Это много. Я получил 56 процентов латиноамериканцев. А как насчет этого? Каждый округ вдоль границы с Техасом — латиноамериканский. Я выиграл каждый из них». Хотя каждая приведенная им цифра была неверной, общая направленность его наблюдения была верной.

Выполнение предвыборных обещаний Трампа, как нам сказали его советники, было ключом не только к сохранению его наследия, но и к превращению базы MAGA в избирателей-республиканцев на десятилетия вперед. (Этот проект — убедить сторонников MAGA голосовать за республиканцев, даже если Трампа нет в избирательном бюллетене — является «центральной темой» этого президентства, как нам неоднократно говорил один советник.) Во время кампании, а затем и в переходный период помощники Трампа вели общий документ, в котором тщательно каталогизировались и обновлялись его обещания относительно того, что он сделает в первый день, а также то, что он обещал сделать в более общем плане. Советники, с которыми мы говорили, сказали, что избиратели абсолютно точно знали, чего они просили, когда дергали рычаг за Трампа, — и команда Трампа была полна решимости это сделать.

Но именно здесь укоренившаяся в стране тенденция воспринимать Трампа всерьез, но не буквально, могла создать разрыв между тем, за что сторонники Трампа думали, что они голосуют, и тем, что они получают сейчас, даже среди его самой преданной базы. За эти годы Трамп сказал много вещей, которые так и не были реализованы. Или он говорил с такими преувеличениями, что все существенно игнорировали реальность того, что он якобы обещал. Или политические последствия того, что он сказал, были скрыты в облаке его размышлений о нападениях акул, казнях на электрическом стуле и Ганнибале Лектере, что позволяло избирателям сосредоточиться на том, что им нравится, и игнорировать более рискованные, более тревожные аспекты его обещаний. Поэтому, хотя верно, что Трамп выполняет обязательства по введению пошлин, сокращению государственных расходов и агрессивной депортации иммигрантов, многие из его избирателей только сейчас начинают осознавать, какое влияние эта политика окажет на их повседневную жизнь.

Спустя несколько месяцев после его второго шанса блицкриг первых дней продолжается, но, похоже, он встречает более существенное сопротивление. Федеральные суды снова блокируют — или, по крайней мере, пытаются блокировать — планы Трампа, которые нарушают Конституцию или расширяют правовые основания. Объявления, откаты и повторные объявления его тарифных мер подтолкнули мир к экономическому переломному моменту. (Даже в лучшем случае любое возрождение промышленной базы США еще далеко.) Федеральная резервная система недавно скорректировала краткосрочные прогнозы инфляции в сторону повышения, а прогнозы ВВП снижаются. Финансовые аналитики говорят, что вероятность рецессии значительно возросла. Фондовый рынок только что пережил худший квартал за три года. Когда мы говорили с ним в марте, Трамп сказал нам, что Владимир Путин «будет в порядке» на мирных переговорах по Украине, — но Путин сорвал обещание Трампа о быстрой сделке. («Я пытаюсь спасти множество жизней в мире», — сказал нам Трамп. «Знаете, Украина и Россия — это не наши жизни, но это может закончиться Третьей мировой войной».)

Фиаско с Signalgate потрясло даже большинство республиканцев . (Здесь Трамп до сих пор придерживался своей политики второго срока — не уступать по сути ничего, никогда не признавать слабость или ложь. На сегодняшний день никто не был уволен из-за Signalgate, хотя советники, с которыми мы говорили в частном порядке, предсказывали, что советник по национальной безопасности Майкл Уолц, который непреднамеренно включил главного редактора The Atlantic в цепочку планирования атак, покинет администрацию к концу года, если не намного раньше.) Массовые протесты против Трампа, которые, как было заметно, отсутствовали в течение первых двух месяцев этого срока, стали более частыми, в том числе в красных штатах.

Даже несмотря на то, что Трамп постоянно стремится расширить свои президентские полномочия, он порой, кажется, признает, что у них есть пределы. В нашем мартовском разговоре он, казалось, был разочарован мыслью о том, что суд может попытаться ограничить его способность депортировать любого, кого он захочет и как он захочет. Однако, когда мы спросили, зайдет ли он так далеко, чтобы активно игнорировать судебный приказ, его ответ показал, что он понимает, что Конституция этого не допустит. «Я думаю, что судья ужасен», — сказал он, имея в виду Джеймса Боасберга, судью федерального окружного суда, который пытался остановить депортацию венесуэльских мигрантов в Сальвадор. Но затем Трамп сослался на более благоприятное мнение Верховного суда в деле Трамп против Соединенных Штатов , которое предоставило ему иммунитет от уголовного преследования за все, что он делает в рамках своих основных официальных» обязанностей в качестве президента. «Но у меня было много ужасных судей, и я выиграл апелляцию, верно? Я получил иммунитет по апелляции», — сказал он. Он сказал нам, что Суд «будет делать то, что правильно», когда будет рассматривать его обширное использование исполнительной власти, и он говорил с несвойственной ему благосклонностью о назначенцах Суда от Демократической партии. «Я вижу их в докладе о положении страны, в том, что я делаю, и я думаю, что они очень хорошие люди», — сказал он.

Когда Трампа допрашивают, он пытается уйти от прямой ответственности за отдельные депортации, проводимые его администрацией, правовые оспаривания которых ведутся в судах.

«Знаете, я в этом не участвую. У меня много людей, много слоев людей, которые этим занимаются», — сказал нам Трамп, когда мы спросили, беспокоится ли он, что мог по ошибке депортировать невинных людей. «Я бы сказал, что все они чрезвычайно жесткие, опасные люди. Я бы так сказал. И не забывайте, они приехали в страну нелегально».

Советники Трампа утверждают, что в целом подход «шок и трепет» работает. «Подумайте обо всем, что произошло сейчас в сфере иммиграции», — сказал нам Клифф Симс. «О, мы просто отправим членов банды в тюрьму в Сальвадоре? «Конечно». Мы отправим Тома Хомана» — пограничного царя Трампа — «вышибать двери всех преступников, незаконно находящихся в стране? «Давайте». Это наилучший пример безжалостной эффективности Трампа 2.0».

Мы спросили Трампа о портретах на стенах Овального кабинета. Кто, как нам стало интересно, мог бы оставить после себя наследие, которое он сам хотел бы иметь? «Рональд Рейган мне нравится с точки зрения стиля. Но он не был хорош в торговле — ужасен в торговле», — ответил Трамп. Мы отметили, что Рейган также был гораздо более приветлив к иммигрантам. «Ну, самым жестким в иммиграции был Эйзенхауэр, хотите верьте, хотите нет», — сказал Трамп. «Он был жестким, и он просто не хотел, чтобы люди приезжали нелегально. Ну, я хорош в торговле».

Трамп также начал публично говорить о баллотировании на третий срок, что Двадцать вторая поправка явно запрещает. Это началось как шутливые комментарии с советниками — перед тем как сделать их, он иногда поддразнивал трезвомыслящего Уайлса: «Сьюзи, закрой уши», — но теперь, похоже, стало более серьезным. Поклонники MAGA вне администрации заявили, что они изучают способы обойти Двадцать вторую поправку , и советник признал, что если бы Трамп считал, что третий срок можно каким-то образом сделать осуществимым, он, вероятно, рассмотрел бы это.

Мы спросили Трампа о слухе, который мы слышали, что он поручил своему Министерству юстиции изучить законность своего повторного участия в выборах в 2028 году. Он сказал, что не делал этого, но затем, оказалось, оставил открытой эту возможность. Была ли это редкая демократическая норма, которую он не хотел разрушать? «Это было бы большим разрушением, не так ли?» — размышлял он, смеясь. «Ну, может быть, я просто пытаюсь разрушить». Он дважды отметил, что его сторонники регулярно кричат, чтобы он баллотировался на третий срок, но заключил: «Это не то, что я хочу сделать. И я думаю, что это будет очень трудно сделать». Но, похоже, не так уж и сложно извлечь из этого выгоду: Trump Organization теперь продает кепки «Трамп 2028».

В качестве последнего вопроса во время нашей беседы в марте мы спросили президента, есть ли у него опасения, что его преемник последует его прецеденту и напрямую направит полномочия президента против своих оппонентов, в чем он обвинял Байдена против него. Разве он не заложил основу для бесконечного цикла возмездия по принципу «око за око»?

«О, я не знаю. Я уже через это прошел», — сказал нам президент. «Мне предъявляли обвинения пять раз пять разных негодяев, и все они сейчас ищут работу, так что это одна из таких вещей. Кто бы мог подумать, правда? Это было довольно удивительно».

Через три недели после нашего первого телефонного звонка политическая картина момента, казалось, изменилась довольно резко, и мы задавались вопросом, изменило ли это мышление Трампа. Поэтому мы позвонили на мобильный телефон президента, надеясь задать несколько дополнительных вопросов. Он не ответил. Мы оставили голосовое сообщение.

В ту ночь, в субботу 12 апреля, Трамп отправился из Мар-а-Лаго в Майами, чтобы посмотреть на зрелище смешанных боевых искусств UFC 314. Он вышел на арену как победоносный генерал, окруженный кучей секретарей кабинета министров и других высокопоставленных советников и чиновников. Крики восхищенных фанатов были бурными. После некоторых боев победитель бежал к той стороне ринга, где сидел Трамп, чтобы продемонстрировать верность.

Когда бои закончились, далеко за полночь, кортеж Трампа направился обратно к Air Force One в аэропорту Майами. На следующее утро один из нас проснулся и обнаружил, что в 1:28 ночи президент позвонил, как раз когда отчет пула показывал, что он возвращается в свой кортеж. Он не оставил сообщения. Звонил ли он, чтобы спросить, видели ли мы то, что произошло — демонстрацию почтения от этих гладиаторов и с его базы? Или это был просто ночной карманный звонок? Его команда отказалась вдаваться в подробности.

Мы снова обратились с просьбой о личном интервью. Позже в тот же день помощник сообщил нам, что Трамп отклоняет нашу просьбу. Но отказ пришел с сообщением от президента — сообщением, как уточнил Трамп, только для Майкла, а не для Эшли, на которую он все еще был раздражен. Если статья, над которой мы работали, действительно рассказывала замечательную историю о том, как он вернулся из политических мертвецов, «может быть, The Atlantic все-таки выживет». Как это часто бывает с Трампом, его деловые советы также могли быть истолкованы как своего рода угроза.

У президента было для нас последнее сообщение. «Что можно сказать?» — поручил Трамп своему помощнику сказать нам. «Я выиграл выборы с большим перевесом, и нет никого, кто мог бы что-то сказать по этому поводу. О чем они могут написать?»

Мы думали, что закончили нашу историю. Но для Трампа переговоры — это вечное состояние, и девять дней спустя он снова изменил свое решение. Нас попросили явиться в Овальный кабинет во второй половине дня 24 апреля для интервью, которое мы впервые запросили два месяца назад. Трамп также пригласил главного редактора этого журнала Джеффри Голдберга, которого он недавно обрушился с критикой, назвав «полным мерзавцем», присоединиться к встрече. Затем, за несколько часов до нашего прибытия, президент объявил об интервью всему миру.

«Я даю это интервью из любопытства, — написал он в Truth Social, — и в качестве соревнования с самим собой, просто чтобы проверить, может ли The Atlantic быть «правдивым». Голдберг, добавил он ложно, был автором «множества вымышленных историй обо мне». (Несколько помощников Белого дома, прочитав сообщение, пошутили о том, что они разыграли советника по национальной безопасности Майкла Уолтца, чиновника, который случайно добавил Голдберга в чат Signal. «Скажи Уолтцу, чтобы он шел в Овал», — поддразнивали они друг друга, — «но не говори ему, кто там».)

«Это будет очень, очень интересно», — сказал Трамп, приветствуя нас, когда мы подошли к столу Resolute. «Вы думаете, Байден сделал бы это? Я так не думаю».

В частной жизни Трамп часто играет против напыщенной персоны, которую он проецирует в более крупных ситуациях — на митингах, по телевидению, в социальных сетях. Он начал наступление очарованием, направленное в основном на Голдберга. Не было никаких оскорблений или враждебности, которые он регулярно высказывает в нашем журнале. Он хвастался 24-каратным листовым золотом, которое он импортировал из Палм-Бич, чтобы украсить Овальный кабинет. «Вопрос в том: сделать ли мне люстру?» — спросил он. «Прекрасную хрустальную люстру, высшую линейку».

В течение следующего часа мы задавали вопросы о месте Америки в мире, последних вызовах его администрации и использовании им своих полномочий для наказания врагов. Он часто избегал прямых ответов, чтобы перечислять списки достижений. Когда на него нажимали, он снова обещал следовать постановлениям Верховного суда. «Вы должны это сделать», — сказал он.

Он также стремился дистанцироваться от самых спорных моментов своего президентства. Он сказал нам, что есть «два типа людей»: те, кто хочет, чтобы он сосредоточился только на том, чтобы сделать страну великой, и те, кто хочет, чтобы он сделал страну великой, одновременно стремясь отомстить своим предполагаемым преследователям.

«Я вхожу в первую группу, хотите верьте, хотите нет», — сказал он. (В это действительно было трудно поверить, вмешались мы.) «Но многие люди в администрации не входят в эту группу. Они считают, что со мной действительно плохо обращались». В нашем присутствии он, казалось, был склонен передавать свою карательную ид-функцию другим. Но вскоре после того, как мы покинули Овальный кабинет, Трамп попытался отомстить своим врагам еще больше, поручив Министерству юстиции провести расследование в отношении ActBlue, главной платформы по сбору средств демократов.

Когда мы упомянули о беспорядках в Пентагоне, включая недавние сообщения о том, что Пит Хегсет оборудовал в здании гримерную , президент улыбнулся. «Я думаю, он возьмется за ум», — сказал Трамп о Хегсете. «У меня был с ним разговор, позитивный разговор». Трамп также сказал, что Уолц «в порядке», несмотря на то, что его «избили», случайно добавив Голдберга в чат Signal. Что Трамп сказал своим сотрудникам после скандала? «Может, не используйте Signal, ладно?»

Он говорил о своей оппозиции с искренним недоумением, если не с настоящей жалостью. «Я думаю, что демократы утратили свою уверенность в самом прямом смысле», — сказал он. «Я не думаю, что они знают, что делают. Я думаю, что у них нет лидера. Знаете, если вы спросите меня сейчас, я много знаю о Демократической партии, верно? Я не могу сказать вам, кто их лидер. Я не могу сказать вам, что я вижу кого-то на горизонте».

Трамп отклонил идею, популярную среди некоторых аналитиков Уолл-стрит, что финансовые потрясения — падение рынков, угроза рецессии, ослабление доллара — заставят его свернуть свою тарифную политику. «Это всегда немного влияет на вас», — сказал он, но нет красной черты, нет «определенной цифры», при достижении которой он почувствовал бы себя вынужденным изменить курс.

Мы спросили о беспокойстве, что его администрация толкает страну к авторитаризму, где политики используют власть своего офиса, чтобы наказывать своих врагов за высказывание своего мнения, как Трамп пытался сделать с Крисом Кребсом, Гарвардом, юридическими фирмами, университетами и новостными агентствами. Он не ответил на вопрос напрямую, но вместо этого рассказал о том, как с ним поступили несправедливо.

Мы надавили еще сильнее, снова упомянув его попытки депортировать нелегальных иммигрантов без надлежащей правовой процедуры. Что произойдет, спросили мы, если его администрация случайно возьмет не того человека — законного резидента или даже американского гражданина? «Позвольте мне сказать вам, что ничто никогда не будет идеальным в этом мире», — сказал он.

Ближе к концу интервью мы спросили Трампа, почему, учитывая, что он теперь окончательно выиграл второй срок, он не может просто отказаться от заявления о своей победе на выборах 2020 года.

Президент сказал нам, что ему «будет легче» просто принять наше утверждение. Но он не мог. «Я очень честный человек, и я верю в это всем сердцем», — сказал он. «И я верю в этот факт — знаете, это важнее сердца. Я верю в это факт».

«Я хотел бы сказать, что это реальность», — сказал Трамп. «Возможно, я создаю некоторые вещи, но я не создавал это».

Неважно, что голоса были подсчитаны, заключили судебные дела. Он все еще пытался изменить восприятие, сделать продажу, подчинить мир своей воле.

Эшли Паркер,
Михаэль Шерер