Реакция Давоса на жесткие слова Зеленского показала, что мантры об усталости Запада — это очень большое преувеличение

С первых фраз выступления Владимира Зеленского в Давосе я понял: я хочу перемотать его в конец и увидеть реакцию зала на этот спич.

Если задуматься, то в словах президента Украины не было ничего нового.

Упреки Западу за его призывы «не эскалировать» ситуацию в начале большой войны. Призывы помочь ВСУ получить преимущество в воздухе (то есть поскорее дать боевые самолеты). Требование ужесточить санкции против России и передать ее замороженные активы Киеву. Даже слова о том, что «этот год должен стать решающим». Это все уже звучало в заявлениях президента.

С первых минут его речи меня поразило другое. Как прямо и недвусмысленно, с каким чувством холодной злости он говорил о российском президенте Владимире Путине. Пожалуй, такой концентрации эмоций в адрес Путина я не слышал ни в одной речи украинского лидера.

«Один человек украл [у человечества] как минимум 13 лет мира, заменив их болью и кризисами, которые влияют на весь мир» — это о нем, о Путине.

«Путин любит деньги больше всего […] Нам нужно, чтобы он проиграл. Нам нужно наконец развеять представление о том, что единый мир слабее, чем ненависть одного человека» — это тоже о нем.

Заочно отвечая на то и дело появляющиеся в западной прессе призывы «заморозить» украинский конфликт, Зеленский сказал: «Путин — это хищник, который не удовлетворяется замороженными продуктами», а в ответ на вопросы модератора после своей речи заявил: «Я не верю, что Путин изменится. На это способны только люди», сопроводив эти слова обезоруживающей улыбкой.

Или другая сентенция Зеленского — о том, что ни на этом свете, ни на том «отдыхать спокойно» не будет ни сам Путин, ни его дети, ни внуки.

Настолько резкая риторика в моем представлении абсолютно контрастировала с площадкой, на которой она была озвучена. Это была главная сцена Давоса — слёта самых серьезных людей мира, политических лидеров и финансовых воротил.

Будем откровенными, среди гостей форума, слушающих Зеленского, наверняка было немало людей, искренне считающих, что договоренность с Путиным — безальтернативная часть «мирного плана» для Украины.

Как этот зал отреагирует на слова Зеленского, думал я. Реакция присутствующих не оставила сомнений: посыл украинского президента был услышан. Провожая его со сцены, зал долго аплодировал стоя. И это, пожалуй, было моим главным впечатлением от выступления Зеленского в Давосе.

Разумеется, все это не означает, что уже завтра в Киев придут долгожданные транши западной помощи, без которых государство не сможет нормально функционировать, или что в украинском небе до конца недели появятся F-16.

Реакция Давоса на жесткие слова Зеленского показала, что мантры об усталости Запада от помощи Украине — это очень большое преувеличение. А среди сильных мира сего достаточно людей, которые будут стоя аплодировать, когда Владимира Путина и его политику будут называть угрозой глобальному миру. В нынешние сложные времена это уже немало.

Святослав Хоменко