Кому навредят санкции США против «Новатэка»

Компания «Новатэк», которую связывают с одним из «друзей Путина» Геннадием Тимченко, уведомила покупателей сжиженного природного газа с проекта «Арктик СПГ 2» о форс-мажоре, который сделает поставки газа невозможными. Причиной стали новые санкции, которые ввели США в отношении проекта. Иначе говоря, обещанного СПГ покупателям не продадут, а судиться по этому поводу нельзя будет, потому что санкции — это форс-мажор. Какой смысл видят в новых ограничениях их авторы, что на самом деле последует за такими мерами, объясняет нефтегазовый аналитик, партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин*.

— Начал объявлять о форс-мажоре даже не сам «Новатэк», а акционеры проекта «Арктик СПГ 2» — китайцы, французы и японцы. Поводом стали решения США о санкциях: американцы потребовали, чтобы уже к началу января иностранные компании, реализующие проект, приостановили участие в нем.

И вот иностранные компании, включая две китайские, объявили, что возникает форс-мажор, то есть изменение ситуации, которое заставляет их отказаться от выполнения долгосрочных контрактов на поставку сжиженного газа. Таких контрактов они назаключали уже довольно много, потому что первая линия проекта должна была войти в строй до конца этого года, она уже готова на Гыданском полуострове. То есть миллионы тонн сжиженного газа, которые должны были пойти потребителям в Азии, в Европе и где бы то ни было, туда не пойдут.

— Если бы не было форс-мажора, они бы на такую ситуацию ответили исками. Но это именно те самые обстоятельства непреодолимой силы, в которые включаются войны, революции и прочее, а кроме того — введение каких-нибудь законодательных норм, мешающих дальнейшей работе. В этом случае форс-мажор создали санкции. Но поскольку акционеры замораживают свое участие в проекте, это означает, что и финансирование проекта тоже останавливается.

— Готова к работе только первая линия. Вторая технологическая линия пока строится в Мурманске, там не все готово. Процесс идет так: для каждой линии в Китае заказывают модули для завода по сжижению газа, буксируют их в Мурманск, а там строится такая большая плавучая платформа, на которой все это монтируется. Потом это должно быть отбуксировано в Обскую губу около Гыданского полуострова, там все это топится, то есть становится искусственным островом. Это платформа с гравитационным основанием. И на ней уже работает завод. Сейчас должна была заработать первая линия, в 2024/25 году — вторая, а третью намечали на 2026/27 год. Сейчас все остановилось на недоделанной второй линии, за третью еще не принимались.

— Все три линии, а они одинаковые, должны были выдавать почти 20 миллионов тонн сжиженного природного газа в год, по 6,6 миллиона тонн каждая. То есть можно посчитать, сколько газа оттуда не попадет на рынок.

— Этот газ еще никуда не шел, а Европа совершенно спокойно обеспечивала себя другими запасами. В том числе — из большого российского проекта «Арктик СПГ». Там нет японцев, остальные акционеры те же: французы, китайцы и «Новатэк». Там 4 линии, три основных и одна дополнительная, в год выдают почти 21 миллион тонн сжиженного природного газа. Этот газ в основном идет в Европу. Газовозов арктического класса для проходов по Северному морскому пути явно недостаточно для того, чтобы все это шло в Азию, и у этого газа два главных пункта назначения в Европе — Роттердам и Испания.

— На этот газ действительно рассчитывали в Европе. Но если оценивать ситуацию на глобальном газовом рынке, то он без этого проекта обходится.

— Совершенно спокойно. Газа на рынке и без этого проекта более чем достаточно, дефицита нет. Этот проект должен был добавить сейчас треть от запланированных объемов, а это не так уж много.

— Сейчас больше всего сжиженного природного газа выдают США. И у них на подходе еще несколько проектов по изготовлению и экспорту СПГ. Развивают эту отрасль и многие другие, в том числе Катар. Но у Катара сейчас практически все мощности разобраны, у него свободных, не законтрактованных мощностей не осталось. Было раньше 15% от всех мощностей, но сейчас они все уже проданы наперед. И в других странах много проектов именно по сжиженному природному газу, это и обеспечивает рынок без дефицита.

— Нет-нет, решения были приняты еще до того кризиса. Еще тогда в США решили строить новые мощности, но проекты продвигались очень медленно, до сих пор есть какие-то задержки с выдачей разрешений. Хотя процессы действительно активизировались.

У катарцев тоже был план по развитию СПГ еще до газпромовских фокусов, потому что у них основные покупатели в Азии. Они начали осуществлять этот план, раньше они производили где-то 77 миллионов тонн СПГ в год, сейчас у них в планах 120 миллионов тонн, а дальше они рассчитывают еще наращивать объемы. Так что поведение «Газпрома» в целом было не главной причиной, планы у производителей существовали и раньше.

Вот на что повлиял «Газпром», так это на политику Европы.

— Да, европейцы стали обзаводиться новыми терминалами по приему сжиженного газа, и это их спасло. Помните, в Германии принимались решения вообще не строить терминалы? А сейчас там шесть или восемь штук запланированы, какие-то уже работают. Европа диверсифицировала закупки газа.

Совсем недавно прибыл новый плавучий терминал в Грецию, в Александрополис. Там был один терминал, а теперь их два. И везде эти возможности расширяются, так что ни с точки зрения потребления, ни с точки зрения поставок никаких проблем не возникнет, даже если не будет проекта «Арктик СПГ 2».

— Да, все это уже существовало.

— Конечно.

— Решение-то принимал не «Газпром», где эксперты могли что-то посоветовать.

Это было решение Владимира Владимировича Путина: уйти с европейского рынка. Он решил, что Европу мы заморозим, там наступит экономический коллапс, европейцы не смогут обойтись без российского газа.

— Это знали специалисты, в том числе и в самом «Газпроме». Они прекрасно все понимали. В мире, в отличие от России, нет никаких секретов, связанных с балансом природного газа, все это было известно. Но те, кто принимал решение в Кремле, проявили… Назовем это некомпетентностью. Так или иначе, решение было принято в ущерб российской нефтегазовой отрасли.

В результате добыча газа у «Газпрома» упала практически на четверть, исчез самый выгодный рынок — европейский. Без каких-то вариантов замены. Увеличить подачу газа в Китай, как они рассчитывали, невозможно. Вероятно, к 2025 году выйдет на полную мощность проект «Сила Сибири», сейчас он постепенно мощность наращивает. А дальше ничего нет. Даже если китайцы согласятся принять еще какое-то количество российского газа, то для того, чтобы построить инфраструктуру для поставки в Китай трети от прежних европейских объемов, нужно 12–15 лет. Так что решение об уходе с европейского рынка принесло только вред.

— В «Новатэке» есть и газпромовские деньги. Свое участие там заморозили французы — Total Energy, у них был хороший кусок «Новатэка». Но в принципе это частная компания, в которой есть доли «Газпрома» и Газпромбанка, а есть и другие акционеры.

В принципе это нормальная компания, эффективная, работает она неплохо. Все решения в ней фактически принимают два главных акционера: Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко. Но Михельсон занимается чисто техническими вопросами, он такой трудоголик, то есть занимается именно компанией. А Тимченко — это связь с Кремлем. Его задача — заинтересовать Путина в том, чтобы дать проектам «Новатэка» многочисленные льготы.

— Например, для проектов «Новатэка» введен особый налоговый режим, налогов они практически не платят.

— В целом он неплохо себя чувствовал. Правда, были некоторые задержки с проектом, в частности, в Китае не хотели отгружать уже готовые модули для завода по сжижению. Ушли компании, дававшие технологии для строительства погружных платформ и заводов, забрали лицензии. Ушли компании, которые должны были поставить газовые турбины для проекта. Но в принципе все эти проблемы решили, нашли какие-то замены. Пусть дороже, пусть похуже, но нашли. И вот первую линию, как я уже сказал, практически закончили, вторую тоже готовы были скоро закончить.

Мало того: несмотря на все санкции, у «Новатэка» появился еще один новый проект — Мурманский завод по сжижению газа. Судя по всему, правительство может заставить «Газпром» провести туда газопровод. Осуществляются у них два замечательных проекта по перегрузке газа.

Первый — платформа в Мурманске, куда приходят газовозы арктического класса и могут перегружать сжиженный газ в большие океанские газовозы.

Второй — такой же центр на Камчатке. То есть работа с СПГ у них была развернута колоссальная.

— И «Арктик СПГ», и «Ямал СПГ» — это международные консорциумы с участием «Новатэка», и им действительно стало еще лучше с уходом «Газпрома», европейцы стали охотно покупать у них.

— В том-то и дело, что я не вижу серьезных политических причин для санкций против этих проектов. Российскому бюджету они ничего и не давали, для бюджета это только расходы, а не доходы. Иначе говоря, [спецоперацию] они не финансируют. Российский бюджет тратит для них деньги на ледокольный флот, ледокольное сопровождение, на инфраструктуру портов, на углубление фарватеров к этим портам, много на что. Льготы предоставляет. При этом в течение 12 лет доходов не предполагалось, потому что с этих проектов в бюджет ничего не платится.

— Главным образом это причины политические. Тимченко с Михельсоном убедили Путина, что такие проекты укрепляют роль России в Арктике, возрождают господство России в Северном Ледовитом океане. Убедили и в том, что «Газпром» не в состоянии реализовать там какие-то проекты, он ничего не умеет, кроме просто добычи газа и транспортировки его по трубам. Убедили в том, что и военные не могут установить контроль над побережьем. А вот промышленные проекты такого рода, да еще и с привлечением иностранных инвесторов — это самое то для повышения роли России в Арктике. Под этим соусом они получили все льготы, особый налоговый режим и все остальное.

— Вот есть такие подозрения, но доказать это сложно.

— Это нормальное поведение на рынке.

— Пусть обращаются в ВТО.

— Пострадавшими будут все те компании, которые уже вложили серьезные деньги в проект «Арктик СПГ 2», иностранные партнеры. Вот они много теряют. Российский бюджет, повторю, не теряет ничего, он и не надеялся что-то получить с этих проектов в течение 12 лет. Наоборот, российский бюджет сэкономит какие-то деньги, их теперь не придется расходовать. Так что теряют иностранные партнеры.

— Это не ко мне вопрос.

— Там участвуют две китайские компании, две японские, одна из которых государственная, и одна европейская — Total Energy. Наверное, они обижаются. Хотя Total пора бы и привыкнуть, им много от чего в России пришлось отказываться после того, как начали вводиться санкции.

Ирина Тумакова