Государство формирует модель «экономики торможения»

В интервью РИА Новости Глава Счетной палаты, бывший руководитель Минфина РФ А.Кудрин рассказал о том, как решение главы правительства В. Путина якобы помогло спасти экономику страны в кризис 2008-2009 годов. “Он единственный, - подчеркнул А.Кудрин, - может быть, вопреки многим позициям поддержал создание в свое время Стабилизационного фонда, потом Резервного фонда, потом Фонда национального достояния…..". К сожалению, это мягкое напоминание не совсем точно.

Действительно, в 2002 году якобы для сбережения нефтяных доходов и снижения негативного влияния «голландского синдрома» в Российской Федерации был создан Стабилизационный фонд, призванный аккумулировать доходы, образующиеся за счет превышения цены на нефть над базовой и подлежащие обособленному учету, управлению и использованию в целях обеспечения сбалансированности федерального бюджета при снижении цены на нефть ниже базовой. Эти средства, к сожалению, с момента их образования не «работали» на экономику России, а вкладывались в ценные бумаги, которые номинировались в иностранных валютах или лежали на счетах иностранных банков.

Обосновывая создание резервного фонда Российской Федерации на основе нефтегазовых доходов и размещения его в ценных бумагах развитых стран, А.Кудрин считал, что объем денежных средств к 2015 году может составить ни много ни мало 48,5% ВВП, а к 2020 году – свыше 70% ВВП: «будет накоплена сумма, достаточная для страхования бюджета на случай падения цен на нефть и газ». Еще более жестко эту позицию А.Кудрин подтвердил выступая на ежегодной конференции группы «Ренессанс Капитал»в июне 2007 года: «ни в коем случае нельзя инвестировать средства фондов в России».

К сожалению, эта «новизна» российского министра финансов по поводу Стабилизационного фонда и его использования не была теоретическими изысками к.э.н., профессора А.Кудрина, а являлась прямой рекомендацией «классического использования» нефтегазовых доходов, предложенной России специалистами Всемирного банка.

В докладе Всемирного банка «Об экономике России», опубликованном в апреле 2006 г., предлагалось прекратить простое накапливание нефтяных доходов в стабфонде, а начинать зарабатывать деньги. «Не нужно бояться инвестировать стабфонд в акции», считали во Всемирном банке, «...доходность многих зарубежных акций имеет отрицательную корреляцию с динамикой цен на нефть». Проще говоря, когда мировые цены на нефть падают, эти акции, наоборот, растут в цене.

«Если правительство России инвестирует фонд в соответствии с предложенным сценарием и ничего не будет тратить до 2030 года, — отмечается в Докладе Всемирного банка, — благосостояние России увеличится на дополнительные 818 млрд. долл. США, при этом объем фонда увеличится до 2,29 трлн. долл. США, или составит 43 % прогнозируемого в 2030 году ВВП. Мало того, «даже в случае отказа от ин­вестирования фонда к 2030 году его накопления составят 1,47 трлн. дол. США (в ценах 2006 г.)».

Во Всемирном банке порекомендовали, что если Российская Федерация возьмет на вооружение предложения Всемирного банка, то «удастся существенно уменьшить чувствительность государственного бюджета к изменениям цен на нефть», доходы от размещения средств в акции западных стран можно будет использовать во благо российской экономики и государство получит средства для инвестиций за пределами 2030 года. Общий вывод, как считается во Всемирном банке, таков: сегодня тратить стабфонд на инвестиции внутри страны нельзя, это будет в ущерб экономике России, а вот за пределами 2030 г. можно, это будет эффективно.

Другими словами, позиция министра финансов России А.Кудрина, убедившего правительство вкладывать деньги Стабилизационного фонда в ценные бумаги иностранных банков, полностью соответствовала рекомендациям Запада.

Между тем, с политико-экономической точки зрения четырехлетняя практика выделение и управления Стабилизационным фондом России и направление этих средств за рубеж показала, что выведение значительной части федеральных доходов из федерального бюджета, замораживание определенной части российских доходов и не использование их государством для выполнения своих функций есть сознательное, искусственное торможение экономического роста.

Более того, выведенные из доходов бюджета российские финансовые ресурсы, инвестируемые в ценные бумаги западных стран, явились не чем иным как вывозом из страны природной ренты в интересах зарубежных транснациональных корпораций и западных государств (прежде всего США), что многократно противоречило интересам национальной экономики.

С 1 января 2008 года Стабилизационный фонд был ликвидирован, чтобы перейти, как объяснял А.Кудрин, «к более сложному механизму управления нефтегазовыми доходами». Средства фонда к этому времени достигли величины 3539,7 млрд. рублей и были направлены в Резервный фонд (3069,0 млрд. рублей) и Фонд будущих поколений (481,5 млрд. рублей).

В чем же состоялась новая «особая методология», «особые принципы» бюджетирования по А.Кудрину?

Эти выделение из бюджета нефтегазовые доходы разбивались на три потока – нефтегазовый трансферт, Резервный фонд и Фонд будущих поколений (Фонда национального благосостояния).

Нефтегазовый трансферт представлял собой часть средств федерального бюджета, используемых для финансирования ненефтегазового дефицита федерального бюджета за счет нефтегазовых доходов и средств Резервного фонда.

Резервный фонд был предназначен для компенсации выпадающих доходов федерального бюджета при значительном снижении мировых цен на энергоресурсы.

Фонд будущих поколений (Фонда национального благосостояния) формировался в целях пенсионного обеспечения граждан Российской Федерации на длительную перспективу.

С экономической точки зрения, «новый механизм» бюджетирования, переход «к более сложному механизму управления нефтегазовыми доходами» стал не просто новым искусственным фактором торможения экономического роста, но и механизмом манипулирования бюджетными и внебюджетными средствами.

Так, уже в 2008 году объем финансовых ресурсов, изъятых из экономического оборота, составил огромную величину – 3539,7 млрд. рублей, или 10,1% ВВП, в 2009 г. – 10,6% и в 2010 г. – 10,3%. Это более чем половина доходов федерального бюджета, да еще имеющая тенденцию к росту: в 2008 году – 53,2%, в 2009 году – 56,3%, в 2010 году – 57,2% к объему доходов федерального бюджета.

Не следует забывать, что с 2002 года федеральный бюджет формировался и утверждался с огромным профицитом, то есть искусственным выводом финансовых ресурсов из бюджета, когда реальный сектор экономики задыхается в отсутствии инвестиций,

Другими словами, политика искусственного ограничения бюджетных расходов и изъятие из национальной экономики значительных денежных средств, рекомендованной России международными финансовыми институтами, апробированная формированием, «обособленным учетом, управлением и использованием» Стабилизационного фонда страны, продолжилась с «новыми» фондами и еще в большем объеме.

Государство, изымая средства в форме нефтегазовых доходов, обеспечивая якобы «независимость экономики от нефтегазового сектора», фактически препятствует межотраслевому перетоку капитала, «замораживает» существующую структуру национальной экономики, а именно – сырьевую ее направленность.

Вывод: если созданные Стабилизационный фонд, потом Резервный фонда, потом Фонд национального достояния, выводились из доходов бюджета, инвестировались в ценные бумаги западных стран в интересах зарубежных транснациональных корпораций и западных государств, то они не играли «решающей роли в кризис 2008-2009 года….. в спасении экономики, социальных расходов", как пытается убедить сегодня россиян и президента В.Путина «финансовый менеджер» Алексей Кудрин.

Главное направление использования выведенных из бюджета средств – инвестирование их в ценные бумаги и акции иностранных компаний, по словам А.Кудрина, - «мы покупаем услугу по сохранению фонда». Покупаем услугу за рубежом, глупость несусветная! Посчитаем эффективность подобной услуги.

Доходность от «управления» средствами фондов (в ценные бумаги развитых стран) едва превышает 2 процента. Однако сумма внутреннего заимствования практически сопоставима с суммой пополнения Резервного фонда, направляемых из нефтегазовых доходов. Другими словами, Резервный фонд, по существу, фактически пополняется за счет внутренних заимствований, на котором процентные ставки в среднем равны 6,0%. Отечественные же предприятия для своего развития вынуждены привлекать иностранные займы в валютном исчислении в разы превышающие вложения средств фондов в иностранные ценные бумаги. Вот вам и эффективность использования резервных фондов! Не видеть подобных перекосов экономист, а тем более министр финансов, не может. Это явно антинациональная политика, направленная на сознательное торможение экономического роста и снижение уровня благосостояния населения.

Таким образом, в «особой методологии», «особых принципах» формирования ненефтегазового баланса бюджета России, предложенных А.Кудриным, научной новизны, к сожалению, не было. Эта «особая методология» просто вредна для экономики. Над экономикой Российской Федерации фактически проводился эксперимент в общегосударственном масштабе, ущербность которого вполне просчитывается.

К сожалению, эта ущербная для экономики Российской Федерации «новая теоретическая концепция» замораживания нефтегазовой составляющей российских доходов, рекомендованная России мировыми финансовыми институтами, продолжает использоваться учениками А.Кудрина – «эффективными менеджерами» правительства и ЦБ на протяжении вот уже более десяти лет.

Сегодня объем Фонда национального благосостояния (ФНБ) составляет 7,9 трлн. рублей, или 7,1% ВВП, то к концу 2022 года, как это определяется федеральным бюджетом на 2020 год и плановый период 2021 и 2022 годы, объем фонда практически удвоится, перевалив за 12% ВВП, фактически превысив объемы государственного и корпоративного внешнего долга, что, с точки зрения теории экономического роста, лишено экономического смысла.

Государство продолжает обкрадывать, обсчитывать экономику, не ускорять ее, а продолжает формировать модель экономики торможения. Не удивительно, что в последние шесть лет никакого экономического роста просто не было. Эффективность труда, по данным Росстата, также не росла, а падала - с 3,5% в 2012 г. до 0,7% в 2014; в 2015 г. она сократилась еще на 2,2%, в 2016 и 2017 годах вновь сократилась на 0,2%.. Падала она и в 2018, и в 2019 году.

Президент РФ В.Путин на встрече с членами правительства по итогам 2019 года особо подчеркнул, что «…. тех темпов роста, которых мы достигли, нам недостаточно. Нужно сделать всё, чтобы увеличить темпы, улучшить структуру экономики и качество». И задача номер один, подчеркнул В.Путин, — «это по-прежнему повышение уровня доходов граждан России».

Между тем, Россия, продолжая следовать неолиберальной модели экономического роста, под предлогом мнимой борьбы с инфляцией усиленно выводит так называемую «избыточную ликвидность», наращивая золотовалютные резервы, фонды, подпитывая финансами экономики развитых стран.

Для грамотного экономиста профицитный бюджет, объем ФНБ в 7,1% ВВП в 2020 году, как это обосновывается «менеджерами от экономики» для российской экономической действительности, – это искусственное изъятие из экономики финансовых ресурсов, использование которых в целях экономического роста, ускорения научно-технического прогресса могло бы реально повысить эффективность социально-экономического развития в целом. Только либеральные «экономисты», никудышные управленцы, скрупулезно следующие рекомендациям МВФ, приоритеты которых заключаются в первенстве финансовых институтов, снижении регулирующей роли государства в экономике, борьбе с инфляцией только денежными агрегатами, коих совершенно не интересуют проблемы развития государства, экономического роста, могут обосновывать подобные экономические перлы.

Теперь представим на минуту, что на мировых рынках действительно произошло падение цен на сырьевые ресурсы и якобы наступил момент, когда, по мнению правительства, « в целях обеспечения сбалансированности федерального бюджета» можно будет начать использовать резервный фонд. С экономической точки зрения использование средств резервного фонда равнозначно «вбросу» в экономику необеспеченных товарами средств. По своей экономической сути подобный «вброс» равнозначен запуску печатного станка, поскольку для денежно-кредитного обращения внутри страны безразлично, откуда «вбрасываются» деньги – из резервного фонда или путем прямой эмиссии Центрального банка.

От примитивной, либерально-самоорганизующейся модели развития экономики отказались практически все страны — и на Западе, и на Востоке. Настоящее «экономическое чудо» возможно при опоре на рыночные отношения только при активном участии государства. Более того, модель, при которой государство обеспечивает мобилизационный рывок экономики, так и называется — модель «государства развития»: государство активно компенсирует недостатки свободного рынка, обеспечивая поддержку приоритетных высокотехнологичных отраслей.

Базовым моментом, действительно характеризующим смену социально-экономического курса России в направлении модели «государства развития», является формирование государственной идеологии развития общества, определение того, какой социально-экономический облик страны мы хотим иметь. Хочет это кто то или нет, но в стране формируется и углубляется внятный запрос на реставрацию социализма по китайскому образцу или как минимум на сильнейшее «полевение» социально-экономической курса.

Юрий Воронин,
доктор экономических наук, профессор