Вы здесь
Слово побежденным
Услышать Финляндию. А еще - Эстонию, Латвию, Литву и Польшу; чехов и словаков; белорусов, венгров, украинцев, татар и др. Вот как на Западе должны чествовать 70-ю годовщину капитуляции нацистской Германии. Эти страны, которые выдающийся историк из Йеля Тимоти Снайдер назвал «Кровавыми землями», были жертвами агрессии и массовых убийств. Некоторые из них были лишены права на национальную самоидентификацию и пережили десятилетия под иностранной оккупацией.
Эти страны и народы не начинали войну. Они не игнорировали и не задабривали немецкий реваншизм. Они не выбирали диктаторов и не заключали соглашений со Сталиным. Но на них легло бремя последствий.
Впрочем, их голоса редко слышны в дискуссиях о современном значении Второй мировой войны. История войны все еще принадлежит крупным странам. В Германии идет широкая дискуссия о том, была ли в мае 1945-го страна разбита или освобождена. Современная Россия заявляет, что мужество и самопожертвование, проявленные «советским народом» в победе над Гитлером, наделяют Кремль особой ролью защитника Европы от всего, что он называет «фашизмом».
Обе эти идеи вызывают вопросы. Антинацистское меньшинство в Германии было действительно освобождено. Впоследствии зоны оккупации западных союзников в этой стране стали (после преодоления определенного отвращения в начале) территориями образцовой демократии. Современные немцы могут радоваться, что случилось именно так. Но в 1945-м большинство их соотечественников не было против нацизма. Даже не зная (или не желая знать) о зверствах нацистов, они хотели победы Рейха в той войне. Такие немцы были разгромлены. От любой неспособности признать это за версту пахнет лицемерием и игнорированием фактов.
Российское мифотворчество относительно военного периода еще отвратительнее. Советское руководство делало страшные вещи до, во время и после войны.
Сталин был сообщником Гитлера и с радостью остался бы в этом союзе, если бы фюрер не напал в 1941-м. Когда началась война, Россия смогла избежать значительных человеческих и материальных потерь - их испытали другие народы СССР. После войны советская власть поработила те нации, которые, по ее же словам, она освободила.
Здесь я должен добавить, что память британцев о войне остается позорно избирательной: среди многих белых пятен - замалчивание массового убийства польских офицеров в Катыни и послевоенная депортация казаков и югославских антикоммунистов, погибших потом от руки Сталина.
Вместо того, чтобы снова носиться в очередную годовщину со своей историей, большие страны должны воспользоваться случаем, чтобы подумать об этой войне с позиции народов, которые они обрекли на пытки между нацистским молотом и советской наковальней. Такие мысли тревожат. История о «правильной войне» - удобная и простая. Но на самом деле Вторая мировая был не просто битвой добра и зла. В ней было много сторон, а между ними - сложные, запутанные отношения. Сколько современных британцев могли бы объяснить (не говоря уже о том, чтобы оправдать), почему их страна объявила в 1941 году войну Финляндии, тогда как, например, США этого не сделали?
Во многих случаях до сих пор нет компенсаций (среди примеров - до сих пор не возвращен принудительный заем, выданный Германии оккупированной Грецией, или награбленные советскими войсками в Эстонии и других странах материальные ценности).
Но еще больше значат слова. Эта годовщина дает возможность вместе развеять мифы, навязанные Россией.